Понятия не имею, вернулся ли Лекс, но нельзя здесь прятаться вечно, даже если очень хочется. Набравшись смелости, я распахиваю дверь и выхожу в комнату. Направляюсь к своему чемодану, чтобы бросить туда полотенце, и замечаю движение на кровати.
Лекс.
Он лежит с ноутбуком на коленях и смотрит в монитор, изредка что-то нажимая на тачпаде. Концентрирую взгляд на его лице и только сейчас замечаю припухшую губу и маленькое красное пятнышко.
Подрался?
С кем?!
Пока я продолжаю стоять столбом и боюсь сдвинуться с места, парень поднимает голову и впивается в меня полным ненависти взглядом. Стискивает зубы, отчего скулы его заостряются, и, качнув головой, вновь опускает взор на экран ноутбука.
– Сюда иди, – без намека на отказ, произносит он.
И я повинуюсь. Подхожу к постели с его стороны и останавливаюсь, ожидая новой череды оскорблений и агрессии.
– Смотри, – садится на край кровати и поворачивает ко мне монитор.
На экране мне транслируется видеозапись из бара. Монохромная, зернистая, как-то странно увеличенная… На видео я с ноутбуком Лекса в руках, стою в махровом халате и выгляжу неимоверно жалкой. Дени не видно, лишь его рука мелькает, когда он забирает ноутбук и протягивает мне конверт. Кадр очень сильно приближен и, тот момент, когда я отходила пересчитывать фотографии, его попросту не видно. На записи видно лишь то, что я отдаю ноутбук и получаю конверт.
Конверт с деньгами! Боже мой, Лекс подумал что это конверт с деньгами!
Чувствую на себе взгляд сводного брата. Он блуждает по моему лицу, считывает мои эмоции, пока видео не заканчивается.
– Сегодня утром Ян в сети нашел наш архив с разработкой, – тихо говорит Лекс. – Он зашифрован, его анонимно выставили в сеть на взлом за огромные бабки. А мне прислали этот… шедевр, сука, домашнего кинематографа. Я не знаю, на что ты рассчитывала, когда продавала доступ к моему компу, какие иллюзии тешила… Но из-за тебя мы теперь в жопе.
Сглатываю и нервно перебираю в руках шнуровку от своего пояса на брюках, продолжая смотреть явно обработанное видео. Дени все рассчитал… Как только запись обрывается, Лекс захлопывает ноутбук и отбрасывает на кровать. Потирает ладонь, на которой я замечаю порезы от стекла стакана, и откидывается спиной на кровать. Молча смотрит в потолок, а я лишь могу видеть как его грудь часто вздымается.
– Вот ты, блять… – собирается что-то сказать, но страдальчески выдыхает и замолкает. – Пакуй чемодан, Карина, очевидно, что сегодня мы отсюда сваливаем. Как вернемся в Россию, я тебе заплачу и уходи.
– Не надо мне платить, – зачем-то говорю я.
Мне очень нужны деньги, я ехала сюда именно из-за них, но взять у Лекса с Яном оплату после всего… Не могу.
– Я держу свое слово, – огрызается парень.
– Ян не позволит заплатить мне, – мотаю головой я.
– Ян не знает, что это ты.
Замираю и выпускаю из рук шнурок. Сердце ускоряет свой бег, а я пытаюсь понять, что именно сейчас услышала.
– Что? – переспрашиваю я.
– Он не видел видео, – приподнимается на локтях Лекс и вновь одаривает меня презрительным взглядом. Но, несмотря на лютую ненависть, до сих пор кипящую в его крови, он кажется остыл, после того как выплеснул на меня свой гнев. – Видео предназначалось непосредственно для меня. Беликов уже сделал вывод, что это я проебал архив, – парень облизывает опухшую губу и теперь мне ясно с кем он подрался, – я не стал рушить его иллюзию. Это не изменит факта самого события, что наша разработка утекла. Я решил, что это будет наш с тобой секрет.
