— Хватит на меня пялиться, — ворчит он.
— Пф! Нужен ты мне сто лет, — закатываю глаза. — Вставай. Последний раз говорю. Уйду сейчас, и проспишь до вечера. А за то, что ты убил мой борщ, я вообще не обязана сегодня подрабатывать твоим будильником.
— Я теперь ещё долго не смогу на него смотреть, — смеётся Коптель. — Ладно, встаю. Спасибо, — открывает один глаз и тут же закрывает.
— Там кофе готов, — забираю свою чашку с тумбочки.
— С цианистым калием? — садится по-турецки и трёт лицо ладонями.
— Если ты очень просишь… — коварно улыбаюсь ему.
— Какая ты всё-таки, — не договаривает. Склонив голову, со своим лисьим прищуром смотрит на меня, задерживая взгляд в районе груди. — Кхм… — прокашливается, тянет покрывало, накрывая бёдра. — Иди отсюда, я сейчас встану. И не трогай ничего на кухне. Умоляю. Я сам приготовлю завтрак.
— Спасибо, я уже, — демонстрирую ему кружку с чаем.
— Как хочешь, — пожимает плечами, глядя теперь куда угодно, только не на меня.
Ухожу из его комнаты. Пока есть время, открываю учебники и пробегаюсь по материалу, который понадобится мне в понедельник. Слышу, как Ванька разговаривает по телефону, шастая туда-сюда между ванной, кухней и комнатой. Сначала в обрывках фраз мелькает имя Назара, потом Беркута, а потом он явно разговаривает с мамой.
Мне становится интересно, хотя подслушивать конечно же нехорошо. Медленно иду в сторону кухни.
— У вас там как? — спрашивает Ванька. — Класс. Да у нас тоже нормально. Вы когда вернётесь? Понятно… — с сожалением. — Ладно, разгребайте, — небольшая пауза, видимо, слушает. — Не дурак, понимаю. Будет круто, если до праздников вернётесь. Мам, что за вопросы дурацкие? — смеётся. — Мне же не пять лет. Полинке сладкий подарок привези. Самое то. Молчу. Ага, пока. Отцу привет передавай. И чего ты там встала? — ехидно интересуется у меня.
Выхожу из своего укрытия. У Вани на тарелке красивый сэндвич с поджаренными краями, яркими овощами, тонким ломтиком ветчины и подплавленным сыром. Выглядит очень вкусно, я так не умею, а у него готовка — это целый ритуал, результат которого можно фотографировать и продавать на стоках.
— Будешь? — кивает мне на свою тарелку и режет сэндвич ровно пополам. — Бери, хватит дуться.
— Спасибо, — не получилось отказаться.
Успокаивая себя тем, что сегодня мы идём на каток и я без спортзала отработаю каждую калорию, впиваюсь зубками в хрустящий хлеб.
— Так, на этом катке по выходным до хрена народу, — рассказывает Ваня. — Там будет вся наша компания. От девчонок ни на шаг не отходить. И постарайся ничего себе не сломать. У меня своя программа. Если ночевать не вернусь, Лиза с Беркутом отвезут тебя домой. Без всяких твоих: «Я сама могу». Просто сядь в тачку и потом пришли мне фотку, что ты дома.
— Это все инструкции или будут ещё? Как дорогу переходить? С посторонними не разговаривать? — дожевав, улыбаюсь я.
— Дорогу переходить там не надо, — усмехается Ваня, — а вот насчёт посторонних ты и без меня всё знаешь. Собирайся, — убирает за нами со стола.
Через час мы выходим из дома, а ещё через полтора оказываемся на месте. Ванина машина встаёт аккуратно между синим Корветом и матовой чёрной, мне совсем незнакомой маркой. Нас встречают его друзья, в этот раз и правда с девочками.
— Поля, — ко мне подходит Лиза, — это Ульяна, невеста Назара. Аиша, жена нашего Мишки. И Тася с Савушкой, семья Ильи. Будем сегодня маленького волчонка на коньки ставить, — очень светло улыбаясь, забавно раскачивает большой помпон на шапке мальчугана. — Идём?
