Он был таким глубоким и страстным, что я вообще забыла себя и потерялась.
Очнулась лишь тогда, когда его жалящие и распаляющие поцелуи начали опускаться всё ниже и ниже. Он захватил соски по очереди – руками, губами…
Я же только плавилась и постанывала в его объятиях.
Мир застилала патока из возбуждения и его янтарных глаз с черными, словно бедна, зрачками.
Эта бездна затягивала меня всё глубже и глубже, пока его губы не оказались между моих ног, а я не вскрикнула от пронзившего меня микрооргазма.
А затем он начал буквально пить меня, вылизывать и высасывать всё, что было.
Все мои страхи последних дней, стресс и переживания. Боль от потери матери и дяди Игоря с дядей Альбертом – всё, что накопилось, о чем я даже не подозревала.
Всё это исчезло. Испарилось в считаные мгновения.
Остались лишь я, моя похоть и этот невозможный мужчина, делающий мне впервые в моей жизни так хорошо, что лучше, казалось, не бывает и уже не будет.
Он просто согнул меня пополам, уперся в мои бедра ладонями, не давая мне сдвинуться с места, и пировал на моей мокрой киске.
А мне даже стыдно не было.
Я была перед ним полностью раскрыта и ощущала лишь одно сплошное блаженство, помноженное на возбуждение.
Я закрыла глаза, не в силах смотреть на то, как он посасывает мой клитор, и почувствовала его урчание. Громкое и в то же время мягкое.
Он вылизывал меня и урчал, заставляя откликаться и моего зверя.
Своё урчание я тоже ощутила. Точнее, услышала.
Мозг как-то отстранённо подмечал эти факты, но лишь на периферии.
Будто всё, что мы сейчас творили с этим мужчиной, было правильно, и наши с ним звери только радовались и были счастливы, урча от удовольствия.
Сейчас я, как никогда в жизни, не чувствовала себя человеком – вообще.
Сейчас я была сгустком инстинктов и возбуждения.
Я просто отбросила все человеческие условности, как груз, давящий на меня, и, расправив невидимые крылья, взметнулась в небо, взрываясь тысячами искр счастья.
Он отпустил меня и лег рядом, крепко обняв и продолжая урчать, а я откликалась ему в ответ.
Такое уютное мягкое урчание – ничего лучшего в своей жизни я не слышала.
Оно обволакивало, заставляло успокоиться и поверить, что я в надежных руках и со мной больше никогда ничего плохого не случится.
Не знаю, сколько мы так лежали. И пролежали бы еще, если бы не мой желудок, напомнивший о том, что я, вообще-то, голодна как зверь.
Адрианс приподнялся и посмотрел на меня, а затем, разлепив губы, сказал:
– Иди мойся, я приготовлю завтрак… принцесса.
Последнее слово он произнес с задержкой, но всё же произнес и… исчез.
Я какое-то время потерянно смотрела в потолок, а затем перевела взгляд на пустой проем. Где были дверь и моё полотенце, я понятия не имела.
Кое-как встав, на подрагивающих ногах я отправилась в душ.
Мне надо было обдумать всё случившееся и хоть немного прийти в себя.
Правда, в душевой мне легче не стало, потому что я вспомнила, что тут творил Адрианс несколько минут назад, и моё дыхание сбилось.
Провела ладонью по стенке душевой в надежде найти хоть каплю его спермы, но там была лишь вода, которая безжалостно смыла следы его страсти.
Или это была наша общая страсть на двоих? Ведь он смотрел на меня, когда кончал.
Пришлось делать контрастный душ, чтобы вернуть мозги на место.
И попытаться осознать, что же случилось.
«Адрианс помог мне получить самый прекрасный оргазм в моей жизни», – констатировал мой мозг спустя минут пять.
