– Убери футболку! Я только посмотрю! – просит негромко.
– Еще чего? – вспыхиваю я, ощущая неожиданные вибрации между ног, там все ноет и пульсирует от тесного тактильного присутствия мужского горячего тела.
Он пялится во все глаза, не скрывая восторга, словно никогда женских сисек не видел. А я точно знаю, что видел, потому что одно время к нему в гости повадилась ходить Машка. И они явно не книжки читали, потому что я слушала через розетку, чем они занимаются. Слушала и сгорала от стыда и обиды.
– Тебе жалко для брата? Ты же волонтером была когда-то, эмпатия на высшем уровне.
Что с ним такое? Спермотоксикоз? Я не знаю, есть ли у него кто-то. Кровь в голову ударяет, я ощущаю его запах и явно выраженную эрекцию, упирающуюся в низ живота. Или он опять меня разводит, прощупывая почву? Я сейчас уберу руки от груди, а он рассмеется и что-нибудь гадкое скажет? А если нет? Боже!
– Ну, зай? Покажи! Пожалуйста!
Я медленно убираю его руки, делаю два шага назад, кладу футболку на кровать и поднимаю на него глаза.
– Сначала ты! – закусываю губу.
Нервничаю ужасно. С Пашей дальше поцелуев у нас не заходило, и он вообще юнец по сравнению с широкоплечим Кобзарем.
Парень усмехается, захватывает ладонью футболку на спине и рывком срывает ее с себя. Застываю и как завороженная разглядываю его торс. В темноте он отливает бронзой, упругая кожа и рельеф поражают. Поднимаю взгляд и смотрю в глаза, в которых полыхает пожар и животный голод. Мамочки!
– Ну? Сейчас твоя очередь! – басит он.
Молниеносно я принимаю решение и, подцепив топ двумя руками, плавно снимаю его с себя. Меня трясет от похоти и желания, а еще от смущения, хотя я точно знаю, что с фигурой у меня полный порядок. Вообще, мне кажется, что мы словно что-то плохое делаем. Родители из дома уехали, и дети занимаются непотребством.
– Охуеть! – шипит Слава, облизывая пересохшие губы.
От его взгляда грудь тяжелеет и начинает ныть. Инстинктивно прикрываюсь, а затем веду ладонями по плечам и шее.
– Потрогай их!
– Нет! – шепчу я, разгораясь от визуальной пытки.
– Тогда я сам!
Подходит вплотную ко мне, постепенно сокращая расстояние между нашими лицами. Я задыхаюсь от переполняемых эмоций. Что за игру он задумал?
Слава медленно наклоняется, не прерывая зрительный контакт, касается кончиком носа щеки и мягко прикасается губами. Несколько секунд мы просто стоим губами к губам, словно даем время на осознание и адаптацию, а затем он толкается языком в мой рот и в тоже мгновение как с цепи срывается.
Кровь мгновенно вскипает, в лаву превращается, а пульс так бахает в голову, что я даже глохну на какое-то время, как контуженная.
Неверие. Шок. Удивление.
Слава целует меня в моей комнате по-настоящему. Глубоко и порочно скользит языком по моему, тихо стонет в рот. Мои возбужденные соски царапают о его грудную клетку, а сильные ладони прижимают меня к себе. Ощупывают позвонки, гладят плечи, исследуя каждый миллиметр. Я поднимаюсь на цыпочки и зарываюсь пальчиками в его волосы. Целуемся жадно, пока в легких кислород не заканчивается, синхронно втягиваем воздух и снова притягиваемся друг к другу. Он ощупывает мои губы своими, облизывает влажным горячим языком. От него пахнет какао и зефирками. Клянусь, на всю жизнь этот запах будет с ним ассоциироваться. Я целовалась до него с парнями, с Пашей, но это ни в какое сравнение не идет, что я испытываю сейчас. Это так … по-взрослому, что ли.
