– В нашем особняке, – поправил мамин муж и, пожав плечами, дополнил: – А разве это так важно? Вы почти не будете пересекаться. Разве что вечерами, а в выходные ты вполне можешь возвращаться сюда.
– То есть он всё же будет там жить? – не сдержавшись, скривилась я.
– Да, – кивнул Мурат Гайдарович и, будто предвидя вопросы, крутящиеся у меня на языке, поделился: – А днём будет в офисе. Как раз сейчас еду передавать ему свои дела.
– А-а, понятно… – буркнула я, максимально равнодушным тоном.
– Если хочешь, поедем вместе, – вдруг предложил мужчина и, поймав мой настороженный взгляд, намекнул: – Вы так и не познакомились, и я хотел…
– Не надо, – выпалила я слишком поспешно и, предательски покраснев, проворчала: – Нет необходимости. Ни сейчас, ни в будущем общаться с ним я не собираюсь.
Мурат Гайдарович смерил меня долгим задумчивым взглядом и, вытащив из кожаного портфеля пухлую папку, невозмутимо произнёс:
– Как хочешь. Тогда приступим… Только передам тебе нужные контакты, документацию, предварительную смету, банковскую карту и поеду.
Алиса
Прежнего раздражения мамин муж у меня почему-то больше не вызывал. Может, потому что на каждом шагу, каждым словом и мечтательной улыбкой при упоминании мамы, он очередной раз подтверждал своё к ней отношение. Нежное, трепетное, влюблённое…
И называл её не иначе как «Танюша», – это обезоруживало и наполняло уверенностью, что вот с этим мужчиной мама будет счастлива. Несмотря на обиды, я была за неё рада и желала им счастья, но навязчивые мысли об Аслане не позволяли представить всех нас большой и дружной семьёй. Да и зачем?..
Я давно вышла из того возраста, когда постоянное присутствие родителей перестало быть необходимостью. Из-за ранней потери папы я невольно тянулась к Мурату Гайдаровичу, но воспринимать его родным человеком не собиралась. Для меня, в отличие от мамы, это было равносильно предательству.
Мы довольно спокойно поговорили, согласовали основные моменты, а потом, оставив мне кучу ценных указаний, контактов и банковскую карту, Мурат Гайдарович уехал. Пролистывая папку со сметами, схемами и каталогами мебельных и строительных магазинов, я не особо понимала, зачем там нужно моё присутствие.
Хотя… зная дотошность мамы, могла предположить, что это был её каприз, и Мурат Гайдарович пошёл на уступки, только чтобы вытащить её в романтическое путешествие. Не исключала я и того, что эту идею и договорённость они придумали для максимально безболезненного сближения.
Мамин муж не нанял меня официально, но намекнул, что, пользуясь безлимитной картой, я могу тратить, сколько посчитаю нужным. В том числе на свои хотелки.
Собираясь в новый особняк, машинально тянула время. Приняла ванну, мучила волосы, то закручивая их в небрежный пучок, то снова распуская, наносила макияж, потом, фыркнув, смывала и снова красилась, но уже в другом стиле. Несколько раз переодевалась, придирчиво оглядывая каждый новый образ, хмурилась и снова лезла в недра гардеробной.
Чёрт! Ведь знала, что Аслана там не застану, но почему-то хотела выглядеть безупречно. Бред какой-то… И всего лишь планировал осмотреть все комнаты, составить подробный план, созвониться с бригадиром группы рабочих, нанятой Муратом Гайдаровичем, и съездить в пару мебельных салонов. Даже на вечеринки никогда так тщательно не собиралась.
Встряхнувшись, мысленно отвесила себе хорошую затрещину. Убрала гору перемеренного шмотья на место и, надев чёрные джинсы в облипочку, топ на тонких лямках и короткий жакет, распустила волосы. И так сойдёт…
