– Построили с нуля, – раздался низкий, чуть грубоватый голос, а я вздрогнула и, обернувшись, уставила на приближающегося к нам мужчину.
Красивый, высокий, подтянутый, матёрый, с серыми и неожиданно добрыми глазами. Густые волосы, тронутые сединой, аккуратно зачёсаны назад, вокруг глаз паутинка морщин, меж бровями и на лбу несколько глубоких борозд, густая щетина с едва заметной проседью аккуратно оформлена. На одном виске белый рубец длинного шрама, частично скрытого волосами.
Пока я беззастенчиво разглядывала маминого мужа, она тихо подошла и встала рядом, а взгляд мужчины ту же переместился на неё. Стал более глубоким, нежным, многозначительным. Любит, – в этом сомнений у меня не возникло.
– Здрасте, – запоздало выдавила я и, чтобы разрушить неловкий момент, повернулась к маме: – Построили с нуля, значит? То есть вы давно планировали быть вместе? Странно, что ты вообще решила вдруг сознаться.
– Как тебе дом, Алиса? – вмешавшись, филигранно отвлёк мужчина и, улыбнувшись, сменил тему: – Рад знакомству, меня зовут…
– Я в курсе, как вас зовут, – перебила я и, пройдя вперёд, задрала голову, уделяя внимание особняку. Обвела его придирчивым взглядом и, снова присвистнув, усмехнулась: – За полгода такую громадину отгрохали? Ну-ну…
– Алиса-а-а, – прицыкнув языком, с упрёком протянула мама.
Обернувшись, я приготовилась сказать очередную колкость, но, узрев маму в объятиях чужого мужчины, осеклась. Мурат Гайдарович приобнимал её за талию и, глядя потемневшим взглядом, улыбался. Непривычно и… больно. Когда-то вот также её обнимал папа и смотрел почти так же.
Делая вид, что продолжаю оценивать территорию, отвела взгляд, но быстро взять себя в руки не получалось. Судя по маминым эмоциям, она всё поняла, но её виноватый вид я гордо проигнорировала.
– Идёмте в дом, – позвал Мурат Гайдарович и, пытаясь отвлечь нас от внутренних терзаний, намекнул: – Столько всего обсудить надо. Ужин почти готов. Поможете?
– Я не умею готовить, – буркнула я, но послушно последовала в указанном направлении.
– Не ври, – фыркнула мама, а Мурат Гайдарович тихо рассмеялся.
– Не ссорьтесь, девочки.
Двухэтажный особняк, с большими панорамными окнами, декорированный темно-графитовой плиткой и серыми панелями, показался роскошным снаружи, но абсолютно необжитым и пустым. Попав внутрь, невольно поверила в поспешную постройку, а, зайдя в просторную зону прихожей, растерянно осмотрелась.
По углам и вдоль стен высились пирамиды не распакованных коробок, мебели оказалось совсем мало, и та была накрыта защитной плёнкой, на винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, валялся строительный мусор и пыль, даже в огромной гостиной с потолка свисала не шикарная люстра, а обычная лампочка.
Мысленно сравнив себя с кошкой, которую первой пустили обживать новый дом, усмехнулась. Пока мама и Мурат Гайдарович, тихо переговариваясь, удалились по коридору, я прошлась по огромной гостиной, провела пальцем по каминной полке и, отряхнув руки от пыли, приблизилась к приоткрытому окну.
В сгущающих сумерках шумели деревья, роняя на свежий газон лепестки яблоневого цвета. Красиво, и воздух здесь казался совсем другим. Свежим, сочным, тягучим, насыщенным ароматами хвойного леса. Даже на миг пожалела, что отказалась здесь жить, но бросать Лену в большом доме совсем одну не хотелось.
– Алиса, – позвала мама.
Пройдя по длинному коридору на её голос, я оказалась в уютной столовой, совмещённой с кухней широким проходом, оформленным в виде арки.
