Читать онлайн Алёна Снатёнкова - Сводный враг

1. Глава 1

– Я выхожу замуж! – оглушает меня голос мамы, когда я только собираюсь сесть напротив нее.

Мой пульс ускоряется.

– Что? Нет!

На улице ноябрь, и до первого апреля еще далеко. Наверное, эту шутку мама придумывала несколько недель. Еще недавно она собиралась купить путевку в Турцию. Спутала туристическое агентство с ЗАГСом?

– Почему нет? – Обычно она первая начинала смеяться над своей шуткой, несмотря на то, что мало кто ее понимал. Сейчас же ни один мускул на мамином лице не дрогнул, отчего я напрягаюсь, наконец-то начиная понимать, что разыгрывать меня никто и не планировал. Новая Виктория Котова – пыталась быть ответственной и самостоятельной, чем я и гордилась. Она планировала сделать ремонт ближе к весне, накопить денег и отрыть свой салон красоты, сделать все, чтобы больше никто не посмел ей ткнуть, что она содержанка, которая только и может сидеть на шее очередного мужа. И то, что она сейчас мне сказала, означает, что к нам вернулась старая Виктория Котова.

– Мам, опять?

Будто мое мнение кого-то интересует. Кивнув, я начинаю читать меню с таким видом, словно буквы не прыгают у меня перед глазами.

– Теперь все станет по-другому. Мы опять сможем жить вместе, – продолжает говорить мама. Кажется, она опять считает, что брак может изменить жизнь в лучшую сторону, что все будут счастливы, но я очень сомневаюсь, что новый отчим будет чем-то отличаться от предыдущего. Зная, в каких мужчин мама обычно влюбляется, новый муж будет копией Покровского.

После развода родителей я обрадовалась, узнав новость о том, что в маминой жизни кто-то появился. Первый развод, второй, третий, моя надежда на спокойную жизнь умирала после каждого. Особенно были ненавистны переезды из одного дома в другой. И если мама думает, что я переехала в общежитие только потому, что нам было бы тесно ютиться в однокомнатной квартире, а сейчас, когда она переедет в дом нового мужа, я последую за ней, то мне придется ее расстроить. Я не съеду из своей комнаты.

– Давно вы встречаетесь?

Наши с мамой отношения она называет дружескими. Она со мной дружит, а я о ней забочусь. Все потому, что кому-то надо было стать взрослым и взять на себя ответственность. И этот кто-то – я. Если мама не в силах справиться со стиральной машиной, мне пришлось заодно научиться готовить. И взвалить на себя все остальные хлопоты, пока мама витала в очередных облаках.

– Мы давно знакомы. Недавно встретились и решили, что наше расставание было ошибкой.

– Мам, ради нашей встречи мне пришлось уйти с пары и пропустить тему, которая точно будет на экзамене. Поэтому давай не будем говорить загадками и сразу перейдем к делу.

Я пыталась оставаться спокойной и деликатно с ней разговаривать. Но никому не понравится вытягивать из человека каждое слово щипцами. Здесь все как с пластырем на больной мозоли. Резко и быстро – не так больно, чем пытаться быть осторожным.

– Вова предложил мне выйти за него.

В этот раз даже после резко и быстро стало невыносимо больно. Владимир Покровский – третий муж. Самый худший из всех. У него такое лицо, будто он завтракает младенцами. Да и всегда выглядит так, будто собирается кого-то застрелить. Но он богат, и так получилось, что для мамы внешность оказалась не главным показателем.

Мама пытается рукой накрыть мою ладонь.

– Что-нибудь скажешь?

Сказать? Что говорить, если она собирается замуж за головореза в галстуке, который уже однажды выгнал ее из дома?

– Да ну на фиг! Мам, ты головой ударилась? – говорю и только потом понимаю, что кричу и весь ресторан смотрит на меня. – Я в этом цирке участвовать не собираюсь. Можешь даже не приглашать.

Становится нечем дышать. Потому что тот год, который я прожила под одной крышей с Покровскими, был – адом. Его сын… Да–да, у мерзкого отчима есть еще и сыночек, так вот он ненавидел нас с самого первого дня знакомства. Маму он игнорировал, а вот в меня летели все шишки.

– Еля, мы с Вовой все обсудили, и он понял, как был не прав.

– Да ты что? Он врет. Такие люди не меняются. А если ты ему поверила, то у тебя точно с головой какие-то проблемы. Просто вспомни, что было. Да он же нас прямо ночью выгнал, без телефонов, без одежды, без всего. Выставил, как…

– А сейчас он хочет извиниться и оплатить ту твою поездку, о которой ты мне говорила.

– Он хочет извиниться, – фыркаю, продолжая не верить происходящему. А потом до меня доходят ее слова. – Что? Мою поездку?

– Ты сама говорила, как вы с Мариной мечтаете летом куда-нибудь выбраться. Я случайно проболталась об этом, и Вова сказал, что он все для тебя устроит.

Я не знаю, как называется чувство, которое бушевало у меня в груди, но складывалось такое ощущение, что я сейчас взорвусь.

– Мне не нужны их деньги!

– Он просто хочет тебя порадовать. Что здесь такого? – Затем мама замирает и тут же сползает со стула. – Ангелина, будь тише. Демид только что вошел, не хочу, чтобы он подумал, будто мы его преследуем.

Я тут же застываю.

Поворачиваю голову, и у меня отвисает челюсть. Потому что в дверях я вижу своего бывшего сводного врага. Первая мысль: хоккей пошел ему на пользу. Плечи стали еще шире. Мускулы на руках вдвое увеличились. Когда он разворачивается ко мне лицом, по телу пробегает холодок. Вот его глаза остались такими же. Голубые, холодные, и смотрят так же высокомерно, как и раньше.

Покровский не двигается с места, бесцеремонно окидывая меня взглядом с головы до ног. Мне приходится быстро взять себя в руки, чтобы с достоинством и вызовом ответить на этот взгляд. Он должен почувствовать мое противостояние. Да-да-а-а. Ему не понравилось. Удивление, которое он быстро маскирует усмешкой, не проходит мимо меня.

Рядом с Демидом я замечаю его лучшего друга Щербакова. Тот старается не смотреть в мою сторону, хотя видно, что у него это плохо получается. Что-то говорит Демиду, а затем садится на стул, разворачиваясь ко мне спиной. М-да-а, такой же игнор, как и в университете. Но мне плевать на Дениса, больше нужно беспокоиться из-за Покровского.

Тот прищуривается, ускоряя мой пульс.

– Не думала, что так сразу же получится его увидеть. Наверное, удача все-таки теперь на моей стороне.

Не думала?

Черт возьми, кого она пытается обмануть?

Я даже не смотрю на маму. Может быть, когда-нибудь она начнет думать и обо мне. Буду рада, если еще начнет и к моим словам прислушиваться. Тогда мне не придется проходить через подобные встречи и испытывать то, чего я совершенно не хотела испытывать.

Господи, да – Покровский красив. Да – он настолько крут, что у любой задрожат коленки при виде него. Да – от его взгляда потеют ладони и сбивается дыхание. Да – меня это до чертиков пугает и нервирует.

– Может, за то время, пока мы не виделись, Демид немного изменился? – В мамином голосе столько надежды, будто она прямо сейчас готова и в единорогов поверить.

Или она так пытается саму себя убедить?

– Люди не меняются! – повторяю я свою же фразу.

Мама выпрямляет спину.

– Он идет.

– К нам? – переспрашиваю.

Не стоит ждать ответа, я и так слышу тяжелые шаги за спиной.

– И представляешь, я потеряла эту тетрадь, – несу первое, что приходит в голову. – Теперь придется с самого начала все переписывать.

– Прямо сейчас говорите, что здесь забыли, или я говорю охране, чтобы вас вывели, – его голос звучит грубо и резко.

Какой же он кретин. И ведь не шутит. Одно его слово – и нас сразу же понесут к выходу.

– Демид, – начинает мама, – мы же не…

– Я не с тобой разговариваю.

Копчиком чувствую, ко мне обращается. Даже смотреть не надо, чтобы убедиться в этом. И меня такая злость берет, будто мы в прошлое вернулись, живем под одной крышей и сейчас как раз тот момент, когда Покровский решил продемонстрировать, как сильно я его раздражаю. И меня это злит. Вся неприязнь к нему сразу же проснулась.

– Чего тебе?

– Вик, оставь нас.

Не говорит – приказывает. В его семье приказы раздают на завтрак, обед и ужин. И мало кто спорит. Смелости не хватает.

– Не надо с ней так разговаривать!

Еще один бесцеремонный взгляд, который я пропускаю мимо себя.

– Еля, все нормально. Наверное, Демиду хочется с тобой поговорить. Я… Отойду.

Будет круто, если она шутит, но нет, мама берет телефон в руки и отходит. А это значит, что я осталась одна наедине с этими мышцами. С горой этих мышц.

– Поднял себе самооценку? Выгнал женщину. Легче стало? А, Покровский?

Мне ничего не остается, кроме как первой напасть на него. Говорят, от первого удара зависит многое. Не знаю, но кажется, это моя единственная возможность остаться живой.

– Да мне плевать. Хочу знать, что вы здесь делаете?

Парень отодвигает стул и садится рядом.

– Не помню, чтобы на двери ресторана висело твое имя. Это не твоя собственность, Покровский, ты не можешь здесь командовать.

0н наклоняется ко мне, и наши локти касаются друг друга. С трудом проглатываю ком в горле, заставляя себя поверить, что это прикосновение для меня совершенно ничего не значит.

«Ангелина, очнись. Не забывай, кто сидит рядом с тобой!» – кричал внутренний голос, но сердце так стучало, что я с трудом что-то слышала.

– Могу, если захочу.

Черт возьми, он и правда может. Он ведь не только уже бывший хоккеист, еще он был и будет сыном своего отца. А все знают, какая власть стоит за фамилией Демида.

– Чего тебе? – повторяю свой вопрос.

– Хочу понять, что вы с матерью задумали.

– Когда пришли сюда? – с невозмутимым видом спрашиваю у него. – Кофе хотели выпить.

Сказала, и как-то жутко сразу стало.

– Только сегодня я узнал, что старик окончательно выжил из ума и решил опять жениться на твоей матери, и сразу же вы всем семейством появляетесь передо мной.

– Совпадение.

– Считаешь, что я в это поверю?

– Твое дело, верить мне или нет. Но если у тебя есть какие-то проблемы с этим браком, то лучше озвучь их своему отцу.

Одним быстрым движением он разворачивает меня к себе лицом.

– Радуешься?

Его лицо так близко от моего, что я буквально чувствую на себе его дыхание.

– А должна?

Черт, нельзя так реагировать на врага. Я просто перестала узнавать себя и свое тело.

– Ты же понимаешь, что у вас ничего не получится? Не знаю, о чем думает отец, но я не собираюсь просто так смотреть, как его разводят.

Я натягиваю улыбку и смотрю ему прямо в глаза.

– Котова, ты можешь улыбаться, но вот здесь… – пальцем он дотрагивается до места чуть выше груди. – Вот здесь ты вся дрожишь.

В этот момент я и правда делаю все, чтобы бороться с этим чувством. И он это понимает, поэтому и ухмыляется, не думая убирать чертов палец.

– Хочу, чтобы ты поняла, я не буду шутить. Не оставите мою семью в покое, я сделаю все, чтобы вы пожалели. Стану твоим личным адом. Никакой жалости, никакого сочувствия. Вы будете…

– Уходи!

С презрением он отдергивает руку.

– Значит, ты все поняла. Лучше не попадайтесь мне на глаза! – угрожающе звучит его голос, а затем он уходит так же быстро, как и подошел.

Я сижу, но кажется, что падаю. Руками хватаюсь за стул, понимая, что даже ноги дрожат.

Это был последний раз, когда я позволила Покровскому так к себе обращаться. Больше этого не повторится. Ни за что больше он не сможет так со мной разговаривать.

– Как все прошло?

Почти подпрыгиваю от неожиданности, когда мама возвращается на свое место.

– Пожалуйста, сделай так, чтобы больше я с ним не встречалась.

Мама открывает рот.

– Но, Еля…

– Пожалуйста, мам.