Если больница? Такое ведь тоже возможно. Я в последнее время много думаю о разводе и проектах в фирме, вполне могла не посмотреть, как следует, по сторонам. Вот и шагнула сдуру под машину. Бедный водитель! Сколько у него неприятностей будет из-за одной замученной жизнью идиотки! Надеюсь, для нас обоих все обойдется легким испугом.
Нет, ну где же я всё-таки нахожусь? Люстра висит метрах в семи от пола.
В центре, конечно, есть несколько действующих больниц, которые основали ещё при царе. Там и завитушки на потолке вполне могли сохраниться, и настенные бра, и вот эта вот люстра. Надо бы осмотреться как следует, но для этого придется сесть. Можно или нельзя это сделать? С каким диагнозом меня привезли и где врач? Впрочем, хорошо, что его нет. Значит, не реанимация. Руки-ноги на месте, голова тоже при мне. Может, и не самая умная, но уж какая есть. Надеюсь, выкарабкаюсь. Заботиться обо мне все равно некому.
В теле приятная ломота, чуть ноют бедра и повыше ещё кое-что... хм. Вот это уже интересно.
Что вообще могло со мной случиться? Надеюсь, не… Вот чего бы мне точно не хотелось, так быть жертвой насилия. Лучше уж пусть это было ДТП.
А что я вообще помню последнее?
Мужское красивое лицо, горячее тело под строгим суконным мундиром, широкая грудь, к которой так приятно прижаться щекой, его боевые награды, звеня, путаются в моих волосах. Обнимаю руками за плечи и никак не могу обхватить всего целиком своего генерала. Он все ещё пахнет жаркой постелью, воском горевшей в изголовье свечи, разделенной на двоих страстью, немного железом и каплю дымом походных костров.
Трепетный поцелуй, исполненный невыносимой нежности, острой, ранящей сердце. Соленый поцелуй. Несколько слезинок скатилось по моим щекам. Он смахивает их ласково и неумело.
- Клянусь, я вернусь к тебе. Мне есть ради кого возвращаться.
- Вернёшься?
- Я не буду убит. А если... У тебя на пальце мое родовое кольцо. Ты магичка, знаешь, какую силу оно даёт такой как ты. С ним ты не пропадешь, любимая. Вернусь и женюсь на тебе.
- Нет, не женишься, - трусь головой о его шею. Одна только волшебная ночь была у нас, ее сохраню в памяти. Брака, быта, всего остального не будет. Нельзя испортить всем этим наше с ним счастье.
- Женюсь. Император одобрит такой... наш брак. Ради этого готов расстаться со своим титулом, - я счастливо смеюсь в ответ. Знаю, что так не бывает.
Перед нами открываются двери. Светлый потолок тонет в предрассветном сумраке. Утро – та неизбежность, которая должна наступить. Так жаль прощаться мне с этой ночью. С ночью, которая никогда не повторится. По крайней мере, с этим мужчиной. Навечно его я никогда не стану. Слишком дорого мне обошлась свобода от прошлого брака.
Сильные руки опускают меня на постель, глубже кутают распаленное страстью тело в прохладу шелковых одеял.
Он уходит, громко цокая сапогами, так ни разу и не обернувшись. Я закусываю губы и сильней сжимаю его перстень в руке. Он колет нежную ладошку узором, будто бы стремится напиться капелькой моей крови. За окном первую зорьку поют дикие вольные птицы. Весь мир их, все небо отдано им. И я такая же вольная, ни от кого не завишу. И ни на что не променяю свободу. Ни за что. Свечи качаются в люстре, подмигивая огоньками. В той самой люстре, которая висит сейчас на потолке.
В голове мешанина из обрывков воспоминаний. Часть кажется и вовсе чужими. Они никак не хотят стыковаться в единый узор между собой. Распадаются, как орнамент бракованого дешевого пазла.
