«А она ничего, симпатичная», – подумал Стас, разглядывая ее.
– Что читаешь? – поинтересовался он, подойдя к девушке.
Таня закрыла и протянула книгу в мягкой обложке. Луна и Грош, Сомерсет Моэм, гласило английское название.
– Все понимаешь? – поинтересовался Стас.
– Что не понимаю, в словаре смотрю. Или преподавательница объясняет. Я дополнительно английским занимаюсь. Хочу попробовать на филфак поступить после школы.
– На английскую филологию? – заинтересованно спросил Стас.
– Нет, на китайскую, в институт стран Азии и Африки.
– Ты китайский знаешь? – удивился он.
– Немножко. Но с десятого класса пойду на подготовительные курсы при институте. И родители обещают взять учителя китайского. Жаль, что ты перевелся во французскую группу, – вздохнула Таня. – Могли бы на уроках на английском говорить. Так, для практики.
– А почему именно китайский? – поинтересовался Стас.
– У меня дед в Китае долгое время жил. Много рассказывал про эту страну. Научил меня азам языка. Может поэтому, – пожала плечами Таня.
Раздался звонок, возвещая начало шумной перемены.
– Если хочешь, можем спик инглиш самтаймс, – предложил Стас, переходя на английский.
– Правда? – оживилась Таня.
– Уай нот? – ответил Стас. – Можем, например, как—нибудь после уроков прогуляться, – слегка покраснев, сказал он. – И заодно попрактикуемся.
– Ой, здорово! – захлопала в ладоши Таня.
Дверь класса распахнулась, словно из тюбика выдавливая густую толпу одноклассников. К Стасу и Тане подлетел выпучивший глаза Кеша и ни слова не говоря бросил Стасу сумку, а сам понесся в сторону туалета. В этот момент к ним неуклюжей походкой подошла отличница Катя Петрова в круглых, как у Гарри Поттера очках.
– Ладно, Стас. Мне нужно идти, – убирая книгу в сумку, сказала Таня и, взяв под руку подругу, направилась в сторону лестницы.
Вскоре появился Кеша с абсолютно счастливыми глазами и порозовевшими щеками.
– Ну, че, можно поздравить с облегчением? – иронически спросил его Стас.
– Да! – блаженно закатывая глаза, ответил Кеша. – Чуть не обделался. Как прихватило на контрольной! А Елена, кобра, не отпустила. Я ваще не пойму, у нас как, знания для человека, или наоборот, человек для знаний? В следующий раз прямо посреди класса наложу, будет знать. По ходу сардельками траванулся с утра. И чего туда положили? Крысятины что ли? Стась, ты хватай мою сумку и чеши на урок. Скажешь Кате, что меня тяжело ранило и я, истекая кровью, с трудом, но все—таки ползу на французский, чтобы умереть под его мелодичные звуки. А я домой сгоняю, выпью что—нибудь от диареи, поноса то бишь и присоединюсь.
– Бьен, – кивнул головой Стас. – А я, честно говоря, подумал, что ты ничего не знаешь и скатать не можешь, поэтому так нервничаешь.
– Ага, щаз, буду я из—за всякой ерунды настроение себе портить, – ухмыльнулся Кеша. Ладно, побегу до хаты, а то сам знаешь, Катя не очень любит, когда мы опаздываем. Ведь французский есть пуп земли! – засмеялся Кеша и припустил в сторону лестницы.
Стас закинул на плечо две сумки и неторопливо пошел к классу. Кеша все—таки опоздал минут на десять. Но он так долго и вежливо извинялся перед Екатериной Михайловной на французском, что та, в конце концов, не выдержала и рассмеялась, поторопив его садиться на место и не отнимать драгоценное время.
Когда урок закончился, Кеша потащил Стаса в столовую.
– А тебе—то там что делать? – удивился Стас. – Тебе, по ходу в сортир надо.
