– Да так, ничего… – замялся он. – Просто у нас только один язык преподавали.
– Ладно, беги, а то опоздаешь. В нашей школе дисциплина занимает лидирующие позиции. Лишь потом, слегка прихрамывая, к ней подтягиваются знания, – закончил Саша.
Стас покинул просторный холл со светло—зелеными стенами и старым паркетным полом, до блеска отполированным мастикой. Поднялся этажом выше, вошел в кабинет и остановился в нерешительности. К счастью, в связи с разделением класса на две группы, было много незанятых мест. Он выбрал свободную парту почти в самом конце комнаты рядом с большим окном, из которого был виден его дом. Через несколько минут собрались все ученики. Последними вбежали несколько девочек, среди которых была Звездина. Она бросила сумку на первую парту и оглянулась.
– Кто сделал домашку? Дайте скорее скатать, – требовательно зазвучал ее голос.
Но в этот момент в класс вошла невысокая слегка полноватая учительница английского языка, одетая в темно синий костюм и белую блузку. Все встали.
– Гуд афтернун! Сит даун, плиз! – поприветствовала она ребят на английском с сильным русским акцентом.
– Ай эм сори, Надежда Алексеевна, мэй ай кам ин? – спросила опоздавшая девочка с длинными каштановыми волосами, просовываясь в дверь.
«А у этой ничего произношение», – отметил про себя Стас.
– Кам ин, Таня.
Таня прошла прямо к парте, за которой устроился Стас, и села рядом, окутав его облаком цветочного аромата.
– Привет, это мое место. Да ты сиди, – остановила Таня начавшего собирать свои вещи Стаса.
– Может, ты хочешь к окну пересесть? – спросил он ее.
– Нет, я сижу рядом с проходом, – прощебетала она, глядя на него большими ультрамариновыми глазами.
Надежда Алексеевна села за свой стол, открыла журнал и провела перекличку. Затем, обведя взглядом класс, спросила: – Кто хочет к доске?
Соседка Стаса подняла руку.
– Очень хорошо, Танечка. Ты у нас конечно активистка, но нужно и другим давать шанс, – улыбнулась она. – Например, Лене Звездиной. Прошу к доске, Леночка.
– А почему сразу я? – запротестовала Лена. – У нас в классе новенький, между прочим. Нужно же его протестировать?
– Хорошо, а тебя я спрошу на следующем уроке, когда ты будешь готова, – с юмором сказала Надежда Алексеевна, ставя точку в журнале напротив Лениной фамилии. Потом пробежала до конца списка и вызвала Стаса.
Разволновавшись, Стас поднялся со своего места, неуклюже зацепив ногой стул, и чуть не опрокинул его.
«Галина Викторовна говорила, что я хорошо знаю язык. Интересно, мое северное хорошо равно Московскому? Не опозорюсь?» – успело мелькнуть в его голове, прежде чем Надежда Алексеевна задала свой первый вопрос.
Закончив, она сняла очки и вопросительно посмотрела на Стаса.
– Где вы учили язык, молодой человек? – поинтересовалась она.
– В военном городке в обычной школе, – смущенно пожимая плечами, ответил Стас.
– В обычной спецшколе? – переспросила Надежда Алексеевна.
– Нет, простая средняя школа.
– Так вот куда оказывается надо отправлять желающих изучать языки. И что же мне с тобой теперь делать? – пожимая плечами, спросила она сама себя.
После урока преподавательница английского попросила Стаса задержаться.
– Садись, Стас, – указала она на парту, стоящую перед ее столом. – Я хотела спросить, почему родители не устроили тебя в спецшколу?
– В спецшколу? – переспросил удивленный Стас. – В какую?
– Естественно я говорю про английскую. Ведь с твоим уровнем языка тебе нужно именно туда.
