– Да тебе больше двадцати пяти не дашь, – оторвалась ума от чашки.
– А тебе больше шестнадцати, – парировала тётя, а я с совершенно умным видом, согласно закивал, когда Ума обратилась ко мне за поддержкой.
Когда Женя отвезла Уму, то пригласила меня за круглый стол из древесного корневого массива, стоящий в главном зале. Слегка занавесив окна, она зажгла с полтора десятка свечей. Надела на голову подобие кокошника в мелких серебряных и золотых украшениях, со вшитыми полудрагоценными и драгоценными камнями. Кокошник был устроен таким образом, что полностью закрывал ей лоб, а свисающие украшения частично закрывали глаза. Когда она взяла в руки необычные медные колокольчики, то движением головы вниз, позволила кокошнику упасть ей на голову ниже, прикрывая полностью глаза.
Тётя Женя предстала для меня в неожиданно новом свете. Я и помыслить не мог, что она может заниматься чем-то подобным. Множественные колокольчики, расположенные друг над другом, зазвенели в её руках звонко и часто. Я слегка выпал из реальности, поражённый этим звуком. Но был поражён ещё сильнее, когда она запела.
Я бы продолжил спокойно сидеть, если бы по комнате не стали метаться тени. Словно за окнами снаружи начали пробегать или пролетать крупные объекты, заслоняя тускло идущий, сквозь не очень плотные занавески свет. Такого от Жени я точно не ожидал и признаться, немного опешил, если не сказать испугался. Первое что я хотел сделать, чисто рефлекторно, это дёрнуть головой, чтобы увидеть тех, кто творит всё это светопреставление, но быстро был одёрнут.
– Не оборачивайся и не смотри, – негромко сказала Женя, сквозь растущий снаружи ветер, заставляющий занавески колыхаться по комнате. – Нужно выждать. Пока закрой глаза.
То что она сказала мне совершенно не вызывало желания обернуться и ослушаться её совета. Вот со вторым советом-указом, было сложнее. В итоге я поборол себя и закрыл глаза. Причём мне так явно казалось, я совершаю ошибку. Я едва сдерживал веки. Здравый смысл восставал против меня, но я не дал ему победить. Учитывая, что ему в такой ситуации не место.
Внезапно, даже с закрытыми глазами, я заметил быструю смену солнечного света сумерками. Тени перестали своё мельтешение, а потом свет и вовсе померк. Это уже не лезло, ни в какие мои представления о нормальности происходящего. Несмотря на все предостережения Жени, я открыл глаза. Я сидел в пустом и ветхом доме без окон и дверей. Жени нигде не было поблизости. В комнате было довольно темно, а со стороны улицы, шёл слишком тёмный сумеречный свет, чтобы я мог разобрать, что-нибудь дальше пяти метров за ним. Мягко говоря, стало довольно неуютно и я, стал водить головой по сторонам, чтобы хоть как-нибудь сориентироваться в возникшей нездоровой обстановке.
Встав с кресла, наполненного толстым слоем пыли, я обошёл комнату, потёр глаза и пощипал себя за руки, но всё было тщетно. Подошёл к окну. Заметил какое-то движение на тёмном фоне, не далее чем в тридцати метрах. Если бы было чуточку посветлее, я бы с уверенностью сказал, что это был лес, но сейчас я не мог позволить себе такие смелые суждения, не видя деталей дальше тех же десяти метров. Движение повторилось и кажется, приблизилось. Так оно приближалось всё чаще и чаще, пока мне не стал виден отчётливый, высокий силуэт. На плечах диковатого вида, худого и высокого мужчины, лежала словно большая чёрная шкура. Делающая похожим его на животного.
