– Женя, а где Жак?
– Укатил на север Франции, проведать своих родителей. Звал меня с собой, но мы были во Франции в этом году, уже три раза и я решила остаться. Будто бы больше некуда слетать.
– Ну и хорошо. Родителей надо любить и почитать. Пусть отдыхает от тебя и от нас, – улыбнулась Ума. – Пойду подогрею чайник, не могу терпеть пить холодный чай, – взяв чайник, она ушла.
– Ну вот, – посмотрела на меня Женя. – Узнаю Уму, она даже у меня дома чувствует себя полноценной хозяйкой.
– И ведь не отберёшь у неё этого.
– А уж чайник тем более, – Женя засмеялась, а я вместе с ней. – Чего тебе перво-наперво положить?
– Я знаю, что твой четырёх этажный сыроедческий брауни не просто полезен и вкусен, но и чрезвычайно популярен на всём побережье, так что мне пожалуйста его. И побольше.
– Хм. Узнаю и тебя Сеня. Словно только что вернулся. Из каких-то своих тягостных дум.
– Мм, спал плохо, из-за жары наверно.
– У Умы же есть кондиционер.
– Так, так, так! – я не успел отмазаться, потому как пришла Ума. – И мне того пирожка! Вижу, вы уже без меня начали чаепития.
– Присоединяйся, пока тебя не одолели мои незавершённые дела по дому. Потом обсудим, – мягко сказала Женя, накладывая любимой племяннице порцию с высокими шоколадными вензелями.
– Это о чём вы уже без меня успели пошушукаться?
– Да так, – не умело ушёл я от ответа. – Очень вкусно Женя. Надо тебе в срочном порядке, свою кондитерскую мастерскую открывать.
– Да мне и так хватает трудов кондитерских. Тортики на заказ для всех, рук не хватает. Ведь если я перейду на широкого потребителя, придётся нанимать людей. Соответственно, как ни крути, упадёт качество и они уже не будут пользоваться таким умопомрачительным спросом, как раньше. В этом то и вся проблема. Либо в частном порядке и хорошо, либо массово, зато без души. Да и куда мне расширяться до кондитерской, если я половину времени, провожу с Жаком в разъездах по миру, дегустируя там лучшую кухню, основанную на принципах живого питания.
– Надо мне устроиться к тебе помощником, в путешествиях. Буду второй гурман. С удовольствием буду вести статистику и учёт всего понравившегося и съеденного.
– Ага, сдаётся мне, ты так разжиреешь, что нам придётся заказывать новые двери и душевую кабинку. Ты ведь попросту в них больше не влезешь.
– Ничего подобного Ума. Живое питание никогда не вызовет ожирение, даже самое сладкое. Иначе бы мы с вами уже давно крутились по миру, как колобки.
– Тогда возьмите меня третьим человеком в команду, – щёки Умы запылали от радости. – Есть такие деликатесы и путешествовать, мне по нраву. Правда я не такая сладкоежка, как вы оба.
– А как же йога? – спросила Женя.
– Йога дело второстепенное. А вот ты бы лучше оставался рисовать Сеня. Мы с тётей вдвоём справимся с этим делом. Ещё кто-то из великих говорил: «Творчество – важнее обжорства».
– Во-первых, не обжорства, а живого питания. А во вторых, первое второму особо и не мешает. А что обо всём об этом думает Жак?
– У французов вообще совершенно другое миропонимание этой вселенной. Всё что для них вне рамок священных виноградников, круассанов, моря и любимого Парижа, особо их и не интересует.
– Ну, в таком аспекте можно разложить любого представителя страны. Женя, если тебя послушать, нам надо ходить в ушанках, играть на гармошках и жить в Питере с медведями во дворцах.
– Кстати вариант. Но у моря лучше.
