Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая - страница 4
– Спасибо, дядя Роланд! Не сомневайтесь, все будет хорошо и, честное слово, я вас не опозорю, – крепко пожал я ему руку.
– Я не сомневаюсь, – сказал он, надевая фуражку. – Все пока.
Дверь за ним закрылась, оставляя мне вопросов больше, чем ответов. Но с другой стороны, как он говорил, надо успокоиться и все вопросы решать по мере их поступления. Я взглянул на мой разобранный голографон, валяющийся на столе.
– Ну-с, парень, с тебя и начнем.
Оказывается, разбирать голографон гораздо легче, чем собирать его. Кто бы знал. «Спасибо, дядя Роланд, чувствую, и в будущем ты меня без работы не оставишь». Чертыхаясь и матерясь, я через полчаса собрал его, но, как всегда, оказалось, что одна малюсенькая деталька, совсем кроха, оказалась лишней, валяясь на моем столе, она, глядя мне в лицо, нагло и ехидно ухмылялась – вот же сука. Поэтому я снова разобрал голографон и, уже окончательно озверевая, теряя последние остатки терпения, наконец собрал этот чертов прибор. Включил. Вроде работает. Я с уважением посмотрел на себя в зеркало. Сейчас я себя почувствовал почти что Кулибиным, собранный мной голографон функционировал и этим чуть-чуть поднял мою уже упавшую ниже плинтуса самооценку.
Так, ну а теперь придется выполнять первое задание, данное мне подпольем, – составить сообщение горгоне, в миру зовущейся Кейшей Суареш. Видит бог, как мне этого не хочется делать. Но, помня о том, что работа подпольщика – это адский и не всегда приятный труд, я взъерошил волосы, напустил на себя глуповато-тоскливый вид. Что еще… Ах да, глаз нужно сделать влажный. Глянул на себя в зеркало. Ну, как-то так. Вот почему тестостерон, гормоны ну и прочая хрень заставляет организм мужчины думать не тем местом, откуда в свое время всплыл закон всемирного тяготения, таблица Менделеева ну или еще что-нибудь в этом роде, то есть соображает мужчина совсем не той головой, находясь фактически в плену, под воздействием всей этой дури. Организм толкает мужчину совершать всевозможные необдуманные поступки.
Меня, например, они, в смысле тестостерон и гормоны, кинули в объятия Кейши, а расплачивается за спонтанный секс не организм, а сам мужчина как личность. Потом, после секса, не всегда, надо заметить, хорошего, все, как правило, показывают на несчастного мужчину пальцем, улюлюкают при этом: «Вы посмотрите на него, какой он подлец, добился благосклонности бедной девушки, набаловался и бросил ее».
«А при чем здесь сам мужчина?» – я вас спрашиваю. Он ведь сам жертва. На тот момент, когда все происходило по обоюдному согласию, заметьте, оба были очень не против. Так что мужчина есть лицо потерпевшее, как сказано в Евангелии: «Ибо не ведал он, что творил». Его организм хотел просто банального секса, без обязательств, чтобы произошел наконец выброс злосчастного, мешающего жить, помутняющего разум тестостерона, а не длительных отношений с ухаживаниями, с постоянными задабриваниями своей вечно чем-то недовольной партнерши и клятвами вечной любви. А какая сволочь, если не сказать больше, придумала эту фразу: «Теперь, как честный человек, он обязан на ней жениться». Я готов на что угодно биться об заклад, что автором этого псевдогениального высказывания был явно не мужчина.
«Дорогая Кейша…» – начал я свою запись. Какая на хрен «дорогая», тут же одернул я себя. «Любимая»? – ну уж нет. Никакая она мне не любимая. А как? Здесь вообще надо придумать другой эпитет, что-то такое нейтральное. Может, заинька моя или рыбонька, я бы, конечно, сказал: «Аллигатор мой» – этот ласковый эпитет, по моему мнению, был бы наиболее близким к истине, но боюсь, не поймет.