Священник из Ада - страница 6

«Нужно быть аккуратнее с языком, не то…» – могильщик крепче впился в стул.

Отец Каин остановил палец на небольшой колонке, напоминающей анкету, и придвинул пенсне к самым глазам.

– Вас зовут Анкель Берхард, звание могильщика получили двадцать три года назад в третьем отделе протестантской церкви в бюро утилизации.

– Да, – тихо ответил могильщик.

– Та-а-ак, дальше, – палец перескочил на другую колонку. – Женаты не были, детей у вас нет, места работы не меняли. Правонарушений за вами не числится, ни разу не проштрафились. Все довольно хорошо.

– Спасибо.

– А вы хороший прихожанин? – юноша на секунду оторвал глаза от чтения и посмотрел на могильщика.

– Простите?

Священник опустил взгляд на папку, словно разочаровавшись в ответе.

– Церковь посещаете? Не пропускаете приходов?

– Нет, то есть да. То есть посещаю, не пропускаю, – капля пота скатилась по лицу мужчины. – А что-то не так?

– Нет, все так, – спокойно ответил отец Каин, продолжая читать резюме. – У вас не наблюдалось необычных клиентов?

– Необычных? – удивился мужчина.

– Да, необычных. Ну, скажем, людей с отклонениями, с уродством или другими дефектами.

Могильщик затряс головой.

– Нет, не припомню.

– Хорошо, – священник снова оторвался от папки и его серые глаза посмотрели на мужчину. – А как поживает отец Генри? Я слышал, что он уже выздоровел от хвори.

Могильщик неловко почесал затылок, стараясь не смотреть юноше в глаза.

«Проверка?»

– Да, ему уже лучше.

– Вот как, – отец Каин медленно опустил взгляд и постучал пальцами по бумаге. – Это хорошо-хорошо. Рад за него.

«Я угадал?» – могильщик посмотрел в лицо парню, пытаясь понять правильность ответа.

– А вы его знали?

Священник отложил папку в сторону, снял пенсне и потер веки.

– Не особо хорошо. Конечно, хотелось бы узнать такого человека получше, но боюсь, что это совершенно невозможно.

Отец Каин вернул пенсне на переносицу, зашнуровал папку и встал со стула.

– Это все? – удивленно спросил могильщик, ожидая более долгого и страшного допроса. Пальцы, что цеплялись за стул, расслабились.

Священник взял со стола огромный револьвер и вернул его в кобуру.

– Все, – улыбнулся он. – Я узнал все, что хотел. Вы мне очень помогли, господин Берхард.

Рука в белой перчатке легла на банку с чаем.

– Я возьму у вас немного? Уж больно мне понравилась гвоздика.

– Угощайтесь, – мужчина слегка улыбнулся, хотя внутри он ликовал и смеялся от счастья. Сейчас он был готов отдать все в этой сторожке, лишь бы этот юнец убрался подальше.

Юноша взял горсть травы из банки и надел свой рваный плащ, в котором снова показался могильщику взрослым мужчиной. Откланявшись, он открыл дверь и вышел в темноту, где все еще накрапывал дождь. Возле порога образовалась огромная лужа. Священник остановился возле неё и взглянул на тучи, что почти изжили себя.

– Холодно, – сказал он и махнул через плечо мужчине. – Да прибудет с вами вера и надежда на возвращение Бога нашего. Всего хорошего!

Могильщик помахал на прощание, и, как только силуэт в плаще растворился в ночи, скрылся за хлипкой дверью. Лязгнула щеколда.

Он еще некоторое время постоял на пороге, закрыв глаза и переводя дыхание. После глубокого вздоха, его колени наконец-то позволили себе задрожать. Кровь ударила в голову, и вся сторожка завертелась перед глазами. Его жизнь была на волоске.

Несмотря на это, отдыхать времени не было. Над ним все еще висела угроза. Могильщик кинулся к полке со специями и запустил руки меж банок. За склянкой с солью лежал небольшой сверток, в который он заранее завернул электрический фонарик. Мужчина положил фонарик в карман и устремился к столу. Сдвинув его, он опустился на колени и протянул пальцы к одной из половиц. Желтые ногти моментально отрасли и проникли между щелей в полу. Легкая деревяшка с шорохом соскользнула вверх. Могильщик запустил руку под пол и вытащил оттуда обрезанное двуствольное ружье. Ствол переломился и показал владельцу, что два патрона были на месте. Оттуда же из-под пола мужчина вытащил небольшую лопату и вернул деревяшку на место. Поставив обратно стол, он снял с колышка потрепанный плащ и выбежал во мрак двора.