Шарлотта и Эстер.
Эстер. Итак, Шарлотта, вы расспрашиваете слуг?
Шарлотта. Я спросила Люлю о вашем здоровье. После ночного приступа я имею основания беспокоиться о вас.
Эстер. Не было никакого приступа. У меня был спазм.
Шарлотта. Люлю рассказывала мне о ваших берушах, которые она называла шариками.
Эстер. Ах да, я заткнула уши, чтобы…
Шарлотта. Чтобы их не слышать?..
Эстер. Знаете, Шарлотта, я не хочу, чтобы меня обсуждали. Положение и так слишком сложное…
Шарлотта. Вы это сами признаете, Эстер. Но сколько бы я ни ломала себе голову, я никогда не пойму, зачем вам понадобилось впустить этого дьявола в свой дом.
Эстер. Дорогая Шарлотта, в один прекрасный день Господь Бог избавился от всех своих недостатков, создав из них дьявола и отправив его в ад. Это было очень удобно. А то, что произошло со мной, гораздо труднее распутать. Богу было легче. Уверяю вас!
Шарлотта. Недоставало только, чтобы вы начали богохульствовать и растаптывать религию!
Эстер. Оставьте меня в покое с вашей религией. Сначала вы пускаетесь во все тяжкие…
Шарлотта. Я?!
Эстер…А потом бежите в церковь замаливать грехи. У меня собственный взгляд на религию, и я не желаю, чтобы меня за это осуждали. Естественно, что со мной происходят исключительные вещи, потому что я сама исключительный человек.
Шарлотта делает жест.
О! Не подумайте только, что я хвастаюсь. Я хотела сказать, что, к сожалению, я не такая, как другие, и поэтому, к сожалению, я не могу придерживаться общих правил. Я должна создавать собственные, а это не так легко, клянусь вам.
Шарлотта. Мы попали бы в хорошенькое положение, если бы все выражали свои мысли, как вы.
Эстер. Но я не как все, Шарлотта, я об этом очень сожалею. То, что другие называют чистотой, для меня грязь… А я хочу быть чистой, поймите это! Я была глупа, как овца, и счастлива идиотским счастьем. Я не хочу оставаться дурой. Я хочу думать, смотреть, судить, решать, да-да, решать, а главное, я не хочу полагаться на дурные привычки, насчитывающие несколько столетий, и я не буду повторять старые глупости под предлогом, что такова жизнь и все так поступают. Как вы считаете, что я должна делать? Я обожаю Флорана, и я обожаю эту малютку… Я ее обожаю!
Шарлотта. Вы никогда не заставите меня в это поверить.
Эстер. Верьте или не верьте, это факт. Она обожает моего мужа, мой муж обожает ее, а я его. Я ничего не могу с этим поделать.
Шарлотта. Как вы бесстыдны, Эстер!
Эстер. Я вас шокирую, потому что я хожу по этому дому с обнаженной душой, а этого не полагается делать. Но я буду продолжать, предупреждаю вас.
Шарлотта. Но раньше, раньше же вы ее не знали. Вы ее не обожали. Почему вы затащили ее к себе в дом и бросили в объятия Флорана? Вот чего я не могу понять…
Эстер. Это было неизбежно… Неотвратимо… Есть силы, которые толкают нас к катастрофе, притягивают нас к ней.
Шарлотта. Ах! Значит, вы признаете, что это катастрофа?
Эстер. Да, катастрофа! Но я сделаю вес возможное, чтобы эта катастрофа перестала ею быть. Чтобы можно было в ней жить, сделать ее обитаемой, приручить ее…
Шарлотта. Одомашненная катастрофа?..
Эстер. Почему бы нет? Я не могу заставить себя ненавидеть Флорана или возненавидеть эту девочку… Я бы стала лгать. Я люблю их обоих. Я люблю любить, Шарлотта. У меня, как у Верлена, неистовство любви. А вы ненавидите любовь. Все ненавидят любовь, пытаются ее разрушить, помешать ей жить. Все объединяются против любви, ожесточаются против нее.
