Если упасть, это стопроцентная смерть, поэтому я старалась удержаться. Руки и ноги тряслись, но я, не оглядываясь ни на что, ползла вверх, где мелькала тощая задница моей любимой подруги мелькала среди хвойных лап.
Только когда какофония адских голосов стала приглушённой, посмотрела вниз. Не бились стёкла, никто не стрелял.
По телу дрожь.
Из-за веток земли не было видно. За нами кроме Коли никто не последовал. Он перекинул ружьё через плечо и полз следом, оглядываясь по сторонам.
Таисия устала ползти, устроилась на большой ветке у ствола. Я, как по винтовой лестнице, обошла её и встала в полный рост, глядя на невероятный пейзаж.
Мы забрались очень высоко!
Дерево, что стало нам приютом в эту ночь, было невероятно высоким, то ли оно самое старшее в лесу, то ли росло на холме. Нас обдувал ветерок, которого внизу не чувствовалось вовсе. Я видела макушки других деревьев. Они серебрились в свете луны, казались покрытыми снегом и синим инеем. Ускользали в тёмную перспективу волнистым ковром. Дальше стоял лес не такой высокий, секвойи там попадались редко. И где-то очень далеко, тёмно-фиолетовыми пиками возвышались горы.
А на небе россыпь звёзд делала чёрное небо разноцветным: розовым, голубым и даже имелись жёлтые оттенки. И стелился на туманных клубах млечный путь.
— Что там? — спросил у меня Николай, сев на ветку ниже, уныло скрючился.
— Млечный путь на небе, значит это Южное полушарие? Мы не дома совсем.
— Понятно, что не дома, — отвечала откуда-то из-за длинных кипарисовых лап моя Тая. — Снежка, даже в южном полушарии таких существ не водится.
Я завороженно смотрела на сказочный пейзаж и прибалдела от красоты.
— Горы есть, и бесконечный лес. В километрах пятнадцати вроде река.
— К реке пойдём, — вздохнул Николай. — Но утром. Если эти твари ночные, то нам лучше отсидеться.
— Здесь неплохо можно спать устроиться, и даже вниз не упасть, — сказала Тая, но чувствовалось, что она на грани истерики. Голос слабый и тихонько дрожал.
— Всё равно нужно привязать себя, хотя бы рюкзаками, — обеспокоенно выдохнула я, щурясь вдаль.
— Как мы очутились здесь? — плакала Тая.
Мы молчали.
Как я здесь оказалась, да ещё с людьми?! Я же не ошиблась? Мы попали в пространственную дыру и загремели прямиком в мир оборотней.
Как я скажу об этом Таечке? А Коле с ружьём?
— Может, перекусим, — несмело предложила я, вытирая слёзы, что потекли по щекам.
В моём рюкзаке болталось несколько пачек лапши быстрого приготовления и две сосиски в тесте. У Таи был лимонад и два шоколадных батончика.
Демонов я точно есть не стану, даже жареных.
А кушать хотелось, время к ночи, а мы не обедали и не ужинали.
— Я не буду, — отзывалась Тая.
Естественно, что от её сорока пяти килограммов можно было ожидать, я с надеждой опустила глаза на Николая.
Он настороженно замер и не двигался. А потом резко схватил своё ружьё, сорвав с плеча и направил куда-то в сторону. Я нож, что сунула в карман рюкзака, потянула к себе и медленно стала выходить из-за ствола дерева осторожно перемещаясь по ветке.
— На мушке, — Коля строго предупредил кого-то.
— И чё, типа, выстрелишь? — услышала я наглый мужской голос.
*****
Луна и тысяча далёких звёзд осветили юного парня. Лет восемнадцать. Он сидел на одной ветке с ошалевшей от испуга Тайкой и смотрел только на неё.
В потёртых чёрных джинсах, по пояс раздет. Тёмные волосы сосульками падали на широкие плечи. Худощавый, на лицо очень симпатичный. Юношеская щетина на подбородке. На смуглой груди рана или грязное пятно. Руки жилистые. Не обут.
