Святогор - страница 2

Шел восьмой день его пути по горным лесам и лысым перевалам, когда услышал он рев медвежий. Да не одного медведя, а сразу двух. Он еще не видел ничего из-за редких деревьев и камней, но смело пошел на этот рев, потому что чутье подсказывало ему, что опасности там нет. Он только посмотрит, отчего это медведи так ревут, тем более что рев этот доносился оттуда, куда лежал его путь. Подойдя ближе, он стал слышать не только рев, но и топот, шорох камней и даже тяжелое дыхание зверей, а выглянув из-за камня, Святогор увидел, что перед обрывистым ущельем, по самому его краю, туда-сюда ходят два огромных черных медведя и время от времени заглядывают вниз, словно ищут кого-то. А оттуда, снизу, доносится рев еще одного зверя.

– Ага, медведица с молодняком, а второй, наверное, внизу, в ущелье, подняться к мамке не может, – предположил Святогор и тут же спросил себя: – И что же мне делать? Как им помочь? Поломают они меня в два счета, а может и съедят, – и, недолго думая, призвав на помощь своего любимого Бога Велеса, спустился к ущелью, уже не боясь, что его увидят или учуют медведи. А те и учуяли его, а потом и увидели, и мать-медведица, яро зарычав, поначалу кинулась в его сторону, но, видно, побоялась оставить детей, вернулась обратно. А Святогор, подойдя к глубокому ущелью, увидел, что на каменном выступе, в двух саженях вниз от медведицы, мечется еще один медведь черного окраса с белой грудкой треугольником и, становясь на задние лапы, пытается вылезти наверх, но довольно отвесная скала не дает ему этого сделать, и от отчаяния рев молодого медведя иногда превращается в жалобный плач ребенка.

– И как же тебе помочь, дурачок? По веревке ты не залезешь, а спуститься самому да обвязать тебя, небось, не дашься, еще чего доброго порвешь, или зашибешь и с уступа вниз сбросишь, а там высоко. Ну да ладно! Я, кажется, придумал, как помочь, – и с этими словами, произнося их вслух, Святогор смело подошел к мечущимся по краю медведям и с длинного сухого поваленного дерева срубил мечом длинные ветви. Медведи пока косились в его сторону и грозно порыкивали, когда он особо рьяно махал мечом. Потом он до конца обрубил упавшее дерево у основания и на конце получившегося бревна привязал веревку, а другой конец веревки, обвязал вокруг крепкой пихты, стоявшей рядом. После чего он попытался конец бревна перетащить к краю обрыва, но у него это плохо получалось. Дерево было еще недостаточно сухим и поэтому тяжелым. Меч и короткое копье как рычаг помогли не очень, а в пределах видимости подходящего рычага не было. До края оставалось немного, и Святогор уже порядком устал, когда бревно вдруг поехало само и оказалось наполовину висящим над расщелиной. Оглянувшись, Святогор увидел, что это медведица толкала бревно, и он еле успел отрегулировать длину веревки так, чтобы бывшее дерево спускалось вниз потихоньку и ненароком не пришибло находящегося внизу, на уступе, медведя. Он понемногу отпускал веревку, обвязанную вокруг ствола пихты, и вдруг почувствовал, что бревно уперлось. Тогда он натянул веревку и закрепил ее крепко-накрепко, после чего побежал к обрыву. Бревно, как и было им задумано, вертикально стояло на уступе рядом с медведем. Теперь нужно было объяснить мишке, что это для него и что по нему нужно лезть наверх, к маме-медведице, И пока Святогор думал, как он это будет делать, медведица, как сообразительная и заботливая мать, на своем медвежьем языке прорычала своему детинушке, что нужно делать, и медведь смело полез наверх. Семейка воссоединилась, и радости и ворчанию их не было предела. Уходя, Святогор помахал им рукой и вдруг увидел на краю леса, в саженях десяти от обрыва, между деревьев, еще одного огромного бурого медведя, внимательно наблюдавшего за ними.