Артём махнул рукой:
- Да забудь ты об этом! Думаешь, мне нужна девушка, которая устраивает бурю в стакане? Терпеть не могу истеричек.
Он извлёк из сумки термос и носки.
- Только не говори, что это ты связала!
- А что ещё делать в полярную ночь в городе, где нет ни одного кружка для девочек?
Артём натянул носки на босые ноги, поелозил ими по полу и провозгласил:
- Ты девушка моей мечты!
Люба залилась краской и, чтобы избавиться от неловкости, достала из сумки котёнка.
- На самом деле, я не так уж бескорыстна, - пробормотала она. - Родители не разрешают оставить его у нас. Я подумала, может, ты согласишься подержать его у себя, пока я найду хозяина?
- Зачем такие заморочки? - нахмурился Артём. - Высади его обратно на то же дерево. Поверь, эта тварь намного лучше приспособлена к выживанию, чем ты.
Люба состроила умоляющую мордочку:
- Не могу! Мне его так жалко...
- Ну... ладно. Давай попробуем. Мне трудно тебе отказывать. Но если он начнёт гадить везде, батя разозлится...
- Нет-нет, Стефан будет вести себя хорошо... правда, Стеф?
- Имя-то какое... - Артём потрепал котёнка по голове. - Стеф...
Его пальцы случайно соприкасались с Любиными, и от этого её затылок покалывали мурашки.
- Ну ладно, - вздохнула она, - раз всё не так уж плохо, я пойду домой...
- Где всё не так уж плохо? - запротестовал Артём. - Всё просто ужасно! Я умираю. И некому подать стакан воды...
Люба улыбнулась:
- Я и вправду решила, что ты тут страдаешь один. Собиралась делать тебе холодные компрессы на лоб...
- Звучит не слишком привлекательно. Но я готов потерпеть, если ради этого ты останешься подольше.
Люба потрогала ладошкой его лоб - вполне приемлемо тёплый.
- Но тебе это и вправду не нужно.
Любе было стыдно за то, что она вообразила, будто ей одной есть дело до его самочувствия.
- Ты как-то сказал, что у твоего папы сложные отношения с женщинами. Я решила, что их у вас дома никогда не бывает...
- Их и не бывало, - кивнул Артём, - до недавнего времени. Но от твоих молитв его немного отпустило.
- Это может быть совсем не связано...
- Ага, давай, отними у меня последнюю веру в чудо ради своей скромности.
Он прав. Нельзя так делать.
- Ладно. Молитва ещё и не то может. Иисус сказал: "просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам". И ещё: "Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда туда”, и она перейдет". Но это не люди делают, а Бог.
Они помолчали, а потом Артём вдруг сказал:
- Мать ушла от нас, когда мне было пятнадцать. Бросила отца ради другого мужика. Поэтому батя больше женщинам не доверяет. Банальная история.
Люба взяла Артёма за горячую ладонь, ободряюще сжала её.
- Почему ты остался с ним?
- Шутишь? У меня вся жизнь здесь, в зале. И нахрен мне сдался какой-то левый мужик под боком? Да меня и не звали особо.
Он уставился невидящим взглядом в угол кухни.
- Артём... - выдохнула Люба. - Ты самый лучший... мальчик... парень... человек - из всех, кого я знаю. Я была бы счастлива, если бы у меня был такой сын.
Он усмехнулся, хотя глаза его блестели:
- Сын! Ты сама-то шмокодявка.
Она не обиделась.
- Ну и что? Всё равно у меня когда-то будет сын. А может, и несколько. Я понимаю, сейчас рано судить, но почему-то уверена, что стану их любить.
- Я тоже... уверен, - глухо отозвался Артём.
Любя посмотрела на часы и вскочила.
- Ой, ну всё, мне точно пора бежать. А то папа рассердится.
