На следующее утро Стеннерд взял напрокат машину и молнией вылетел из Лондона. На ньюмаркетской дороге, возле условленного мильного столба уже ждал Святой.
– За мной был «хвост», – радостно поведал тот. – Я незаметно сошел со своего автобуса, а он ехал следом на такси. Интересно, сдался уже или все еще надеется на что-то, накручивая счетчик где-то в эдмонтонской глуши?
Он угостил Стеннерда сигаретой и взял протянутый взамен чек.
– Тысяча фунтов, как и обещал.
Святой аккуратно убрал чек в бумажник.
– Сам не знаю, зачем отдаю его вам, – вздохнул Стеннерд.
– Это первый шаг на пути к мудрости, – провозгласил Святой. – Оставшихся двух хватит, чтобы оплатить твои долги и дать возможность начать все сначала. А твои расписки я верну тебе в течение одного-двух дней. Тысяча фунтов – не такая уж большая плата за это.
– Если не принимать в расчет того, что я мог бы оставить деньги себе и продолжать работать на Хейна.
– Ты исправился, – мягко заметил Святой. – И, уверен, увиденное вчера вечером поможет тебе не сойти с прямого, хоть и трудного пути. Если бы ты остался у Хейна, тебе пришлось бы иметь дело со мной.
– Что вы станете делать с деньгами? – спросил Стеннерд. – Я думал, вы против жульничества.
– Так и есть, – добродетельно кивнул Святой. – Они пойдут на благотворительность. За исключением моей десятипроцентной комиссии за хлопоты. Я свяжусь с тобой, когда ты мне снова понадобишься. Оревуар, как говорят французы. Или аста ла виста, по-испански. Или, если предпочитаешь немецкий, ауфидерзейн!
Примерно через неделю после бурного появления Святого в клубе Гвен Чендлер случайно столкнулась с мистером Эдгаром Хейном на Риджент-стрит. Для него, однако, встреча вовсе не была нечаянной – он приложил немало усилий, чтобы она состоялась.
– Мы так редко видим вас в последнее время, моя дорогая, – проговорил он, беря ее за руку.
На Гвен было простое скромное летнее платье из набивного шифона. Из-под широкополой украшенной шляпки выглядывали светлые волосы, оттенявшие васильковую синеву ее глаз.
– Как, мы с Джерри ведь совсем недавно ужинали с вами, – возразила девушка.
– С тех пор прошла целая вечность, – потупился мистер Хейн. – Общество столь очаровательной особы, как вы, моя дорогая леди, едва ли может наскучить.
За ужином, к которому Гвен нехотя вынуждена была присоединиться, Хейн показал себя безупречным хозяином. Его учтивая сердечность во многом растопила первую инстинктивную неприязнь, испытанную ею при знакомстве. Сейчас он вернулся к тому преувеличенному дружелюбию, и мисс Чендлер не знала, как к этому относиться. Игривые ухаживания проводились с поистине слоновьей грацией.
Мистер Хейн, однако, был столь же толстокож, как и животное, чьи любезности он взял на вооружение, и не замечал легкой холодности и смущения девушки.
– Вам известно это имя, мисс Чендлер? – Он небрежно махнул зонтиком в сторону витрины магазина, возле которого они стояли.
Та бросила взгляд в указанном направлении.
– Ласерр? Да, разумеется, я его слышала.
– Ласерр – это я, – значительно проговорил Хейн. – Я все ждал возможности ввести вас в нашу скромную обитель. Как удачно, что мы встретились как раз у ее дверей!
Гвен не горела желанием идти туда, однако прежде чем она успела изобрести подходящий предлог для отказа, мужчина уже затащил ее в сверкающее, застеленное красным ковром помещение. Здесь, в тихой и благоговейной атмосфере, напоминающей церковную, была представлена продукция фирмы. Навстречу им поспешила девушка-продавец, но на смену ей тут же явился сам Брэддон – в элегантном сюртуке, вкрадчивый и елейный, беспрестанно потирающий ладони, словно моя руки.
