– Отчего же, направили. Конечно, экспедиция не встретила там мамонтов, но подтвердила сообщение путешественника. Эскимосов подробно расспрашивали, в том числе о месте, где живут эти слоны. Те указали в сторону ледяной пустыни на северо-западе.
– Может быть, они хотели всего лишь показать место, где охотились когда-то на мамонтов их предки? – предположил отец Василий.
– Отличная мысль, – рассмеялся Сашка. – Вы уже согласились, что мамонты жили в обозримом прошлом, то есть совсем недавно, а не десять тысяч лет назад. Кстати, маленький нюансик. Радиоуглеродный метод, которым были исследованы археологические находки, дал возможность точно установить, что эскимосы обосновались на американском Крайнем Севере не более тысячи лет назад.
Николай с кряхтением поднялся, пошел к выходу и с чем-то шумно завозился. Священник с удивлением прислушивался к звукам в темноте.
– Пошел полог плотнее прикрыть, – объяснил Михаил. – Чувствуете, как по ногам ночной холод потянул? Советую прикрыться шкурами, а то к утру прострел в спину обеспечен. – Он потянулся к стопке шкур и по одной вытянул оттуда несколько штук.
По примеру москвичей священник подстелил под себя один конец оленьей шкуры, а другим концом накрылся до плеч, не забыв укутать и ноги. Сашка задумчиво подбрасывал в очаг ветки и небольшие поленца. Огонь разгорелся с прежней силой, и дым послушно заструился к отверстию в конической крыше.
– Вы не слышали, отец Василий, как современные слоны роют пещеры? – вдруг поинтересовался Михаил.
Вернувшийся Николай снова улегся, укрывшись шкурой, и проворчал:
– Ага, сейчас они вам расскажут о путешествии к центру земли. Жюль Верн писал не фантастику, а лично побывал там! Фантазер ты, Сашка, а не ученый.
– Я фантазер? – дурашливо переспросил зоолог. – Я суть познания, факел, прожектор во тьме неверия и мракобесия…
– Это ты лишку дал, Сашок, – проговорил Михаил, виновато взглянув на священника.
– Насчет мракобесия? Ну да, – быстро отреагировал зоолог. – Но я не о том! Я с большим уважением отношусь к христианским воззрениям. Вопию о мраке ханжества, воинствующего обывательского неверия в очевидное, о неспособности узреть всю глубину и богатство…
– Остапа понесло! – хмыкнул Николай и повернулся на бок. – Лучше спросите их, не шпилны ли они?
– Чаво? – перебил его Александр. – И спросим. И ответим. Нет, мы не шпилны, мы второй год лазаем по этим горам, извели километры кинопленки…
– У меня цифровая камера, словоблуд.
– Я же образно. Ладно, мы отвлеклись.
– Так вот, про слонов, – снова заговорил Михаил. – Я был в Кении, и мне показывали пещеры, которые слоны своими бивнями рыли в известняках, а потом забирались туда на ночь целыми группами.
– Да-да, именно, – поддержал журналиста Сашка. – Есть такая гипотеза, что современные мамонты перешли пусть не на подземный образ жизни, но, по крайней мере, спасаются от холодов под землей. Об этом говорят и лапландские легенды, да и у нас на всем протяжении Сибири, вплоть до Беренгова пролива. Конечно, эти легенды носят полумистический характер, но в целом в описании мамонтов не расходятся. Это «килу-крук» у эскимосов, «холхут» у юкагиров, «маманту» у коряков и якутов, «туйла» у камчадалов, «тай-шу» у монголов. А в одном древнем китайском трактате прямо говорится, что «на севере живет подземная крыса «феншу», то есть «скрывающаяся мышь», или «иеншу», или «мышь-мать»
