А на месте, где взвод занял оборону, царили деловитое спокойствие и ожидание. Старший сержант Ломаченко невозмутимо ждал вместе с другими, когда пожалуют бандиты, но троих бойцов выслал на двадцать метров вперед, туда, откуда можно было наблюдать за бандитами и контролировать их передвижение. Один смотрел в одну сторону, второй в другую. Третий посматривал и туда, и сюда, но нужен был для исполнения обязанностей посыльного, чтобы без крика и жестов донести весть до командира.
Старший лейтенант Старицын после перевязки чувствовал себя неплохо. Он на всякий случай приготовил для себя еще два шприц-тюбика промедола, хотя знал, что ставить себе сразу два укола этого наркотического препарата рискованно, но если по одному, то можно будет блокировать боль. Может быть, и стрелять будет возможность не с пояса, а прицельно, от плеча. Тем более, при численном превосходстве противника каждый ствол и каждая выпущенная пуля имеют значение. Как раз, когда командир взвода дошел до позиции своего заместителя, от разведчиков отделился посыльный и бегом устремился к командиру.
– Что там? – шагнул старший лейтенант к солдату, едва тот взобрался на огораживающие тропу камни и выпрямился в полный рост.
– Еще одна банда справа. Такой же примерно численности. Догоняет первую бегом.
– Получается, три на одного… Классика![2] Но проход узкий, можно выстоять. Я вообще сомневаюсь, что они штурмом пойдут. Нам бы их здесь задержать, а я подкрепление вызову. Звена вертолетов хватило бы, чтобы их всех поджарить НУРСами.
Старицын отошел в сторону, вытащил трубку, посмотрел на индикатор заряда батареи. Заряд подходил к концу, хотя позвонить еще можно было, и он сразу набрал номер начальника штаба отряда подполковника Кириллова, но даже гудков не услышал. Решив, что при недостаточном заряде аккумулятора связь затруднена, старший лейтенант громко спросил:
– У кого в трубке хороший аккумулятор? Позвонить нужно срочно.
Вообще-то солдатам в армии настоятельно не рекомендуется иметь трубки, но в спецназе ГРУ обычно не слишком внимательно за этим следят.
– У меня в смартфоне мощный, – шагнул к командиру взвода младший сержант Вацземниекс и протянул свою трубку. – Три тысячи триста ампер-часов. Попробуйте…
Старицын легко справился с сенсорным экраном, но результат был тот же самый. Владислав Григорьевич для проверки набрал номер оперативного штаба Антитеррористического комитета, и опять та же картина.
– Почему-то дозвониться не получается…
– Нет сигнала, – сказал Вацземниекс, посмотрев в монитор. – Надо пробовать. Бывает, на три шага отойдешь, сигнал появляется. – Он сделал пять шагов в сторону, попробовал повторить выбор по уже набранным старшим лейтенантом номерам, и снова безрезультатно. – Попозже попробуем, – со вздохом пообещал он.
Со стороны костра показались два ефрейтора и рядовой. Каждый нес по четыре сумки с красными крестами.
– Сколько? – спросил Старицын.
– Ровно пять с половиной миллионов, товарищ старший лейтенант, – сообщил ефрейтор Сапожников. – Куда ставить?
– Леха! – позвал командир взвода своего заместителя.
– Я! – тут же отозвался старший сержант Ломаченко.
– Бандиты идут сюда вот за этим… – Владислав Григорьевич показал на медицинские сумки. – Там пять с половиной миллионов долларов. Надо все это перепрятать так, чтобы ни одна живая душа не видела и не знала. И чтобы никто не нашел. Работай!
