Я помолчал еще немного, глядя на солнце сквозь затемненный щит. Да, если приглядеться, оно еле заметно клонится к закату. Значит, это не рассвет, а в той стороне – запад. Если поверить в теорию разбойницы, то до Августа несколько тысяч километров на северо-восток. А еще вполне вероятно, что она меня обманывает и пытается убедить меня, что мы слишком далеко, чтобы пытаться ее поймать: в пути меня убьет и сбежит, пока я сплю. Не на этой неделе, так на следующей.
Ладно, не будем паниковать раньше времени. Определим местоположение по звездам: благо небо ясное, гора рядом и уже почти закат. Я снова двинулся к вершине горы.
–Эй, хватит меня игнорировать! И перестань нести как куклу, у меня живот от твоих лат в сплошной синяк превратился!
Я остановился и сосредоточился на потоках ее маны. Внутренним взором определил местоположение ее ран. Она не врет о своем состоянии. М-да, я ее явно не жалел, на ней живого места не осталось. Если быть честным с собой, то скорее всего она права, и этот хаотический портал действительно нас закинул хрен пойми куда. Значит, превращать ее в якорь и обузу – смертный приговор для нас обоих. Отпускать, пока не смогу сказать уверенно, что это не какая-то особо хитрая иллюзия, не буду, но раны подлечить можно. Я направил свою ману в ее тело.
–Чего встал?! Отпусти, говор… у-у-у… а-а-а… – Во время исцеления ты чувствуешь, как тело наполняется теплом и почти жаром, а поврежденные кости и хрящи без боли встают на место. Смешанное, но скорее приятное чувство, вот девушка и осеклась. Через пару минут на ней не осталось и следа побоев. Я выдохнул и открыл глаза, стараясь сфокусировать зрение. Не сразу удалось. Начинаю уставать значит. Так. Пожалуй, хватит на сегодня перенапрягаться, а то с врагом столкнусь каким-нибудь и погибну совсем без маны глупее некуда. Я снова двинулся вперед.
–Эй, молчун! Я, конечно, признательна, что ты меня вылечил, но смысл в этом, если я сейчас снова живот отобью?! Отпусти меня! Или думаешь до Траудании меня так донести?!
–Я не планирую тебя отпускать до тех пор, пока не убежусь в том, что нет способа упрячь тебя за решетку в ближайшие несколько дней.
–Да ты жизнью рискуешь! Залечил мои раны, и думаешь, что я несколько часов у тебя под мышкой буду трястись, покорно дожидаясь своей участи?!
–Если ты меня убьешь, то останешься прикованной к трупу, который весит три с лишним сотни килограмм. Ничем из моего оружия ты воспользоваться не сможешь: без моей маны, мой меч весит почти столько же, сколько я сам, а кинжалы не достать из ножен. Таким образом я бы посмотрел, как ты голыми руками на короткой цепи отбиваешься от той гориллы.
–Могу и не убивать тебя, а просто побить!
–Тогда я восприму тебя как угрозу моей жизни в этих джунглях и просто прикончу. Если это не какой-то морок, или хитрый обман, лучше не пытайся мне навредить, а запасись терпением. В нескольких тысячах километров от Августа никто не говорит на нашем языке и мы превратимся в союзников, пока не выберемся в цивилизованные страны, хотим мы этого, или нет.
Кэт нехотя заткнулась ненадолго, а я тем временем вышел из зарослей на каменистый склон. Мы увидели вершину горы – каменные вертикальные структуры темно-серого цвета, местами – черного, будто обугленного. Кэт поглядела на это и спросила:
–Кстати, а ты знаешь, что горы – излюбленное место гнездовий драконов?
