Задумчиво посмотрел на часы. В принципе, время позволяло подготовиться к предстоящему бою без правил и решить вопросы со связью...
Лея
Сейчас
Говорят, принципы страшно невыгодная вещь. В который раз убедилась в этом, но ничего не могла поделать со своим дебильным гордым характером. Помню, как мама частенько любила шутить, якобы в начале родился он, а за ним я.
Тяжело вздохнула, устало покидая очередную кафешку с отказом.
«Персонал набран», — везде звучало жестоким приговором после дотошного выяснения причин подлинного обращения к администратору заведения.
Сегодня не клеилось. Ощущение, будто зловещая полоса неудач после злополучного Хабаровска коварно продолжалась, но упрямо не сдавалась.
«Владивосток большой. Где-нибудь смогу воткнуться», — каждый раз подбадривала себя, когда переступала порог.
Желудок с самого утра прилип к ребрам. Было сложно устоять от соблазна стащить у кого-нибудь хотя бы пирожок. Смутно припомнила еще один адрес столовой, решительно направившись в ее направлении.
Однако название улицы моментально выветрилось при виде бредущего навстречу бомжа. Издалека разглядела в мужчине весьма знакомые черты. Весь в грязной драной одежде, шатающийся от алкоголя, он напомнил мне...
— Отец? — неуверенно сорвалось с губ.
Это стало для меня ударом. Чтобы окончательно развеять сомнения подошла ближе к человеку.
— Лисицын Владимир Сергеевич?
— Я — Лисицын, так точно, — довольно пафосно выставил он вперед грудь колесом.
— О, Господи, — набожно произнесла в ответ, хотя никогда не была верующей.
— Лея? — сквозь алкогольную пелену дурмана наконец назвал меня по имени бродяга.
В его карих глазах резко прояснилось. Казалось, отец разом протрезвел. И да, к сожалению, это действительно был мой родитель. Пускай данный образ сильно отличался от того, который запомнила перед отъездом, я узнала его.
В памяти Владимир Сергеевич запечатлелся как высокий коротко стриженный шатен в чистой, выглаженной форме старшего смены супермаркета. Помнится, мужчина когда-то фанатично следил за своим внешним видом, как не терпел ни единого пятнышка. От него часто пахло приятным мужским парфюмом. Красивые янтарно-карие глаза горели жизнью.
Теперь от нее в них остались жалкие тлеющие ошметки. Он полностью разбит и подавлен. Напрочь запустил себя, сдался. Было больно смотреть на то, в кого превратился некогда солидный уверенный в себе человек. Сердце обливалось кровью. Я не могла спокойно принять происходящее.
— Что случилось, пап? — с трудом оправившись от шока, шепотом спросила его.
Он оттащил в сторонку от проходного места и посадил на дворовую лавку, опустившись рядом.
— Жизнь — штука непредсказуемая, дочь моя. Сегодня ты успешный семьянин, работающий в сфере охраны, а завтра алкоголик, потерявший жену, дочь и квартиру. Светка полностью захапала себе наследство матери. Пришла, напоила, подсунула пьяному в стельку на подпись какие-то документы. А утром меня тупо вышвырнули на улицу с известием: «Квартира продается. Вы здесь больше не жилец».
— Обалдеть, — ошарашенно произнесла в ответ.
— И главное подобрала идеальный момент, когда неожиданно узнал о многочисленных изменах твоей матери. Мы сильно разругались с ней. Месяц не мог прийти в себя после того, как застукал ее в нашей кровати с непонятным тощим хмырем. Столько лет жизни коту под хвост. Подумать только.
Едва не потеряла нижнюю челюсть от таких подробностей.
