– Просто обожаю эту часть! – Хриплый шепот Северина заставил меня дернуться и прийти в себя.
На экране я «объезжала» лицо Монтойи, лежащего на спине, извиваясь и издавая звуки, в которых было очень мало от существа разумного, хотя я им в этот момент почти и не выглядела. Воспоминания о том, как ощущался его грешно-умелый рот на моей плоти, заставили меня содрогнуться, но вид тела Северина подо мной буквально добил меня. Его руки скользили и жадно ласкали все, что попадалось на его пути, спина выгибалась, отрывая ритмично движущиеся бедра от матраса. Мышцы пресса и ног были напряжены, член выглядел отвердевшим, как стальная труба, и при этом трепетал, истекая влагой. Весь Монтойя в этот момент – настоящая иллюстрация, как должен выглядеть изнемогающий от вожделения мужчина. Каждое его движение и содрогание просто орало о том, как дико он желает именно эту женщину.
– Ты знаешь, что мне голову начисто снесла той ночью? – Резкое дыхание Северина коснулось моего затылка, заставляя сжать зубы от желания просто откинуться на его грудь, требуя ласки.
Монтойя стоял совсем близко, меня окутывал его запах, в котором желания едва ли меньше, чем в моем собственном. Мое тело горело и собиралось устроить мне обезвоживание, судя по водопаду у меня между ног. Метка полыхала, продолжая отравлять мой мозг и каждый уголок тела все нарастающими волнами желания. Я хотела, чтобы Северин Монтойя дотронулся до меня. Нет! Я хотела, чтобы он швырнул меня на пол и трахнул так жестко, как делает это прямо сейчас на той записи. Нет! Нет! Нет!
Я, отчаянно стремясь увеличить между нами расстояние, сделала шаг вперед на трясущихся ногах и попыталпсь ему сказать, что ничего из увиденного на меня не оказывает никакого воздействия, и немедленно убраться из проклятого трейлера, насквозь пропитанного запахом этого засранца. Иначе, если задержусь еще хоть чуть-чуть, то наброшусь на него сама, и эта ночь станет повторением того сумасшествия в полнолуние. А потом я буду хотеть этого снова и снова и вскоре позволю этому самовлюбленному Альфе помыкать мной и моей жизнью, управляя мною через примитивные инстинкты и подавляющий голод тела. Нет! Не бывать этому!
Голос не хотел слушаться, и я прочистила горло.
– Я насмотрелась и ухожу, – наконец проскрипела я и развернулась, стараясь не глядя обойти Монтойю.
– Это еще не конец.
– Плевать! – я рычала уже просто от того, что запаниковала.
– Ну, нет уж! – неожиданно тоже пришел в ярость Монтойя, преграждая мне путь. – Мы, черт возьми, договорились!
– Если ты добивался, чтобы я все вспомнила, то радуйся, тебе все удалось! – заорала на него я. – Только на хрена это было нужно тебе? Что ты получил?
– Гребаную справедливость! – проорал он мне в ответ. – Думаешь, мне по кайфу, что с той ночи я хожу как по голове ударенный? Что от этих воспоминаний у меня в башке уже сгорело все, а от постоянного стояка ходить невыносимо больно? Я ни жрать, ни спать, ни работать не могу, а тебе хоть бы что! – Нет, мне не хоть бы что, но ему я этого не скажу. – Теперь пусть и тебя это жрет так же, как меня!
– Хрена с два ты чего-то этим добьешься, Монтойя! – Я отступила и попыталась сделать насмешливое выражение лица. Жалкая попытка!
– Я уже добился! Ты вся течешь, прямо как в ту ночь! Можешь даже не утруждаться спорить со мной! Я это чую настолько отчетливо, что уже ощущаю вкус твоей влаги на своем языке! Могу поспорить, что стоит мне тебя коснуться, и ты сама запрыгнешь на меня, чтобы иметь меня до тех пор, пока мы оба двигаться уже не сможем!
