Что я знал наверняка, так это то, что я сломаю ее своей тьмой, пронизанной печалью, что в конце концов я выплесну на нее свой гнев, потому что она осмелилась занять место рядом со мной, которого не заслуживал никто, кроме женщины, тело которой каких-то несколько дней назад я предал сырой земле.
– Мы хотим выпить. Сходи в сигарный салон и принеси для нас бокалы и бутылку моего любимого виски.
Она быстро кивнула, а затем повернулась и вышла. Я бы не женился на Арии. Я не мог.
– Она красива и молода, – сказал мне отец.
– Верно.
Мой голос не отражал моего внутреннего смятения.
– Именно поэтому мы должны выдать ее за Луку Витиелло. Это даст ему понять, что мы намерены отдать ему лучшее, что можем предложить. Если мы хотим мира, то другого выбора у нас нет.
Разочарование мелькнуло на морщинистом лице отца, но он склонил голову. Рокко тоже не выглядел слишком опечаленным, в конце концов, его дочь в любом случае будет отдана будущему Дона.
– Есть еще Джианна.
– Отец, – твердо сказал я. – Я не женюсь ни на Джианне, ни на ком-либо другом. У нас есть другие вещи, на которых мы должны сосредоточиться.
Он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я непоколебим в своем решении, которое принял. Я не хотел жениться в ближайшее время или когда-либо еще. Память о Карле была моей путеводной звездой, а успех Синдиката – моей миссией в жизни. Места ни для чего другого просто не было.
Я поклялся ставить интересы Синдиката превыше всего, особенно превыше женщины, но сейчас я не мог пересилить себя из-за любви к Карле. В наших кругах оставаться вдовцом было опасно. Это говорило о том, что я тяжело переживаю смерть своей покойной жены, а это, прежде всего, означает наличие у меня слабости. А если Синдикат окажется слабым, наши враги могут попытаться напасть. Не говоря уже о том, что мне нужен был наследник, мальчик, который мог бы стать Доном, когда я отойду от дел или меня убьют.
Но я не мог жениться, пока не мог. Может быть, никогда и не смогу. Тем самым я нарушал клятву Синдикату, но клятва Карле значила для меня больше. И всегда будет значить.
Данте
Я взглянул на Арию, когда она смотрела на Луку. Несмотря на великолепное белое платье и сияющую улыбку, мне было очевидно, что день ее свадьбы не был для нее счастливым днем. Это было неудивительно, учитывая личность ее мужа. Лука то и дело смотрел на меня свирепым взглядом, как у льва, почуявшего на своей территории другого хищника.
Я с трудом выносил его при нормальных обстоятельствах, но за последние три года понятие нормы для меня потеряло свою актуальность.
Мама положила свою ладонь поверх моей.
– Не думаешь, что тебе пора снять его?
Я отпустил обручальное кольцо, которое крутил на пальце, отдернул руку и встал.
– Извини, думаю, от меня ждут, что я украшу танцпол своим присутствием.
На лице моей матери отразился тот же упрек, что и в ее словах, но упреки уже давно не действовали на меня.
Но я оценил то, что она вмешалась. В такие времена мне нужно было сохранять видимость, и я не мог рисковать, открыто держась за прошлое. Инес и Пьетро едва покинули танцпол – одна из немногих пар, которые были так же счастливы за закрытыми дверями, как и мы с Карлой.
Я отбросил эти лишние мысли и снова перевел взгляд на Валентину. Она стояла в стороне и разговаривала с Бибианой Бонелло. Я целенаправленно подошел к ней, и ее манера поведения изменилась. Валентина явно напряглась, как только она заметила мое приближение. Она потеряла мужа меньше года назад, и ее отец уже начал подыскивать для нее нового супруга. Я протянул руку.
