Связанные стрелами - страница 9

– Ты моя, Астрид Де Инганнаморте, только моя! – он проговаривает эти слова мне в губы снова и снова. Я содрогаюсь от удовольствия, а Антонио обмякает на моем теле.

Некоторое время спустя наше дыхание восстанавливается, мы возвращаемся на Землю. Моя голова на его мускулистой груди, а рука Антонио нежно гладит мою влажную спину. Мне так его не хватало. Подумав об этом, я сразу же проваливаюсь в сон.

Глава 2

В

от уже два месяца я начинаю утро с наблюдения за Римом с балкона моей спальни. Весеннее солнце падает на крыши домов, черепица которых поблескивает под теплыми лучами. Обитатели соседних квартир суетятся на балконах. Некоторые жители беспокойно перемещаются по главной площади, держа в руках пакеты с продуктами. Я с гордостью смотрю на свой город, на людей, которые приспособились к страшным обстоятельствам. Конечно, были нелюди (вы уже знакомы с ними, простите!), которые избрали самый легкий путь для выживания, но были и те, кого страх загнал в глубокую яму переживаний и отречений.

Я безгранично люблю Рим! Если рассуждать трезво, то не всадник Апокалипсиса превратил окраины города в руины, не всадник Апокалипсиса убивает невинных девушек и женщин. Это делаем мы – люди. Я не защищаю всадника, но ведь он показал истинное нутро человечества. Поэтому я ненавижу его. Он позволил разочароваться в людях, разочароваться друг в друге. Из тяжелых мыслей меня выдернул крик Альберто. Взгляд переместился на соседний балкон. У него все такая же добрая улыбка, седые волосы и глаза цвета ясного неба.

– Привет, Астрид! – радостно встречает мой взгляд пожилой мужчина. – Как у вас дела? Как Нора? Мы ее уже давно не видели… – виновато заканчивает Альберто.

Он отец моей подруги, которую я считаю одним из самых близких мне людей с самого раннего детства. Ее семья переехала из Польши в Италию на нашу улицу, когда мне было пять лет. Мы с ней ровесницы, возможно, поэтому сразу же нашли общий язык. В недалеком прошлом я, Синтия (так зовут мою подругу) и Эрик проводили свои самые беззаботные часы на улочках Рима. В детстве мы часто сражались в переулках нашего города. Когда нам было двенадцать лет, Эрик обучил мою подругу владению мечом, и с тех пор три ребенка вступали в поединки, думая, что защищают Вечный Город. К сожалению, наша дружба оборвалась, когда на мир обрушилась Чума, и мы остались без связи. Синтия училась в университете Неаполя, но каждые праздники приезжала в родной город к родителям и ко мне. После Чумы связь с Синтией потеряна, я даже не знаю, жива ли она еще… Ее отец и мать остались жить в Риме в надежде, что их дочь сможет добраться до дома, но прошло уже чуть больше двух месяцев, а от нее ни весточки… Синтия с детства была невероятно хороша особенной, северной красотой: светло-пшеничное каре, цвета морской волны глаза, высокий рост, тонкость и хрупкость. Эрик всегда называл ее моделью. По правде говоря, это определение ей идеально подходит.

– Здравствуй, Альберто! – крикнула я, – Спасибо, все хорошо. А вы как? Вам что-нибудь нужно?

– Нет, милая, спасибо. Я очень рад, что у вас в семье все хорошо, – услышала в ответ. – Береги себя, Астрид! Синтия очень хотела бы этого… – он печально посмотрел на меня и шагнул в квартиру.

Я осталась на балконе, вспоминала беззаботное мирное время, проведенное с близкими мне людьми. Вдруг я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Ощущение было как минувшей ночью, когда таинственный незнакомец наблюдал за моей схваткой с мародерами. Казалось, что этот взгляд меня испепелит. Я попыталась найти того, кто так бесстыдно позволяет себе разглядывать девушку, стоящую под лучами утреннего солнца на балконе. Ощущение присутствия пропало, словно незнакомец остался в тени. Я вернулась в комнату и плотно закрыла окно шторами.