– Добрый день. Мария Вайс оставила это для вас, – Андрей достал конверт из-под стойки.
– Спасибо, – Тёма оставил ему тысячу рублей, зашел в лифт и распечатал конверт. Внутри были только ключи от квартиры. Ни записки, ни рисунка, а он так надеялся.
В квартире было пусто и не уютно. Тёма прошел до окна, оторвал от стекла записку, которую писал в то злосчастное утро, повертел ее в руках и дыхнул пламенем. Записка моментально загорелась, пепел летел на бетонный пол как грязные хлопья снега. Вчера, в темноте, Тёма увидел только надпись на окне и сразу ушел, а сейчас, пройдясь по квартире, он понял, Мару ей вообще не занималась. Все его надежды, что желание обустроиться жилье хоть немного отвлечет ее, не оправдались. На почти сдувшемся матрасе лежала папка, в ней нашлись карточки, документы, деньги. Мару ничем не воспользовалась.
– Черт, – Тёма бросил папку в стену. – Какая же ты упрямая и принципиальная! – сев на матрас, он повертел бокал из-под шампанского, собрал мусор и осколки от бутылки в пакет. Оскалившись, Тёма разорвал матрас, со злостью запихнул его в пакет и зарычал.
Матвей и Кира жарили рыбу во дворе.
– Может уже разбудим Глеба? – Кира жонглировала огненными шариками.
– Потерпи хотя бы до темноты. Пару часов и стемнеет. А-а-а. – Матвей поймал кусочек рыбы, который полетел в мангал. – Горячо.
Кира хмыкнула, выхватила у него кусочек, закинув в рот зачавкала.
– Вкусненько.
– И это могущественный алайсиаг.
– Какой ты зануда, – Кира слепила снежок и бросила его, попав Матвею в голову побежала подальше от шамана.
– Вот это ты зря, – Матвей устремился за ней, на бегу лепя снежки.
Кира бегала от него во круг дома звонко смеясь.
– Не догонишь.
– Меня возьмете? – на крыльцо вышел Глеб.
– Глеб! – закричала Кира, повиснув у него на шее начала зацеловывать.
– Как чувствуешь себя? – Матвей затормозил рядом с ними пытаясь восстановить дыхание.
– Вроде ничего, – Глеб погладил Киру по спине. – Что вы со мной сделали?
– Вернули твоего тотемного. Жить будешь, раз сам очухался. Ладно, дам вам время, ночь предстоит тяжелая. Кир и проследи за рыбой, а то не хочется есть угли, – Матвей подмигнул ей и ушел в дом.
– Я так рада! – Кира гладила его по лицу, радостная улыбка не давала ее губам расслабится. – Теперь все будет хорошо, – она рассказала Глебу, что происходило, взяла с него обещание никому не говорить подробностей. Рыба все-таки подгорела. Кира сделала невинное лицо, выставила решетку с угольками перед собой, они зашли в дом.
– Сожгла все-таки? – Матвей покачал головой.
Кира ткнула его пальцем в плечо.
– Хватит, не злись. Я говорила, не умею готовить. Даже яйцо сварить не могу, оно либо взрывается, либо сырое, а ты хотел, чтобы я рыбу дожарила. Наивный.
Ребята расселись за стол, который для них накрыл Матвей. После ужина Глеб порозовел, глаза заблестели.
– Матвей, спасибо большое за все. И за мою жизнь, и за вкусный стол.
– Приезжай летом, еще и порыбачить сходим, – Матвей налил им по стопке водки. – Будем.
Глеб повертел стопку в руках.
– А мне вообще сейчас можно?
– Даже нужно. Алкоголь разогреет твою кровь. Быстрей наберешь нужную температуру, – Матвей влил в себя сорокаградусный напиток закусив соленым огурцом.
– Тогда, будем, – Глеб кивнул Кире. Они выпили. – Мне Кира сказала, что ты все знаешь о сверхъестественных.
– Ну, не все. Хочешь задать вопрос? – Матвей обновил стопки.
