Связной - страница 2

– Надо менять обстановку! Необходимо переключение! Без отдыха нельзя!

«Действительно, нельзя, – соглашается мысленно он. – Но ведь и денег жаль…» Приходится оформлять тещу сторожить детский сад. А на самом деле это он, Виталий Петрович, охраняет детское учреждение от посторонних и разных других непрошеных посетителей.

– Сделай хоть что-нибудь для семьи! Организуй отдых! – пилит его Евгения.

Дальше тянуть уже никак нельзя. Назревает конфликт в благородном семействе.

– Ладно! Черт с вами! – соглашается он и, только чтоб отстала, предлагает ехать в Прибалтику.

Приличные билеты умные люди выкупили заблаговременно. «Ладно, не сахарные! Всего-то одну ночь перекантоваться…» – решает он и, взвалив на себя неимоверный груз ответственности, покупает в общий вагон.

Обдало вонью, испарениями человеческих давно немытых тел. Гомонят, переговариваются, создавая неумолчный шум-гам. Детки примостились на коленях у мамаш. Изредка заголосит какой-нибудь, а остальные уже настороже. И слезы наворачиваются за брата или сестру, готовы поддержать. Да вовремя подхватят на руки, подкинут, отвлекут, вот уже и исчезла страдальческая гримаса-напряжение.

Неуверенно двигается семейство Виталия Петровича по вагону. Забили уже все отсеки бывалые транзитники. Наконец в одном потеснились, подвинулись, и Евгении с Олюшкой удалось пристроиться на нижней полке. Сверху пьяный мужичок промычал что-то нечленораздельное. Догадался Виталий Петрович, что дан добрый совет не лопушить, а лезть по-быстрому на верхотуру, не то поздно будет. И еще понял, что мужичок о кошечке беспокоится, которую везет с собой до дому. Слабо мяукнула кошка и сразу же получила от сердобольной женщины снизу пакетик с кефиром, который стала энергично поедать, слегка размазывая его по полу. Сердобольная женщина, еще не старая, поделилась со всеми постельным бельем, которое ее сын с трудом достал в соседнем купейном вагоне, так как в общем оно было не положено. Пришепетывая и похохатывая, сын всем объяснил:

– За соколадки! Обесял девцонкам!

– Пойди, Леш, еще принеси! Видишь, маленький без белья! – попросила его сердобольная женщина, показывая на крошечного соседского ребятеночка.

А мамаша маленького только робко в ответ:

– Да ладно уж, как-нибудь… одну ночь. Вы не беспокойтесь. Мы уж как-нибудь.

– А куда идти-то надо? – спросил отец маленького, пытаясь показать, что и он парень не промах.

«Такому не то что не дадут, а еще и отберут его же собственное белье», – оценил муженька Виталий Петрович, покрываясь постепенно вагонной пылью, а точнее потом, на который стала оседать эта самая пыль. «Какой сразу же дискомфорт в организме…» – с тоской подумал он.

– Ну ты, мать, даес! – захохотал сын сердобольной женщины и пошел за бельем для маленького.

«А вот такому, который половину букв не выговаривает, дадут… Потому что он веселый», – продолжал анализировать Виталий Петрович. Пьяненький мужичок слез с верхотуры и всем объяснил, что он был на уборке урожая, пришла разнарядка на их автобазу, шофер он, а пришлось на тракторе, везет с собой котейку и, улыбнувшись, пошел перекурить. В это время появился босой человек с жуткой рожей, настолько протокольной, что ехать дальше уже совершенно было некуда. И отчаянно завоняв своими босыми ногами, молча, быстро взобрался на третью полку, предназначенную Виталию Петровичу. Перед тем, как отвернуться к стене, протокольная рожа оглядела всех алкогольно-чифирными глазами. «Никого не забуду» – прочел по слогам Виталий Петрович татуировку на руке у этого вольноопределяющегося. «Это, братцы мои, натуральный зек. И татуировка не без смысла, – умудренно покачал головой Виталий Петрович, прикидывая, где у того запрятано „перо“. – Надо бы согнать наглеца. Как бы это сделать половчей?» Но тут появился перекуривший хозяин кошечки и без всяких предисловий, перемежая свою речь различными крепкими выражениями, заорал: