Внезапно ноги встают на месте. Ум приказывает им остановиться. Глаза открываются шире, на лице появляется недоумение и возмущение.
– И что, никого не волнует, что нас всех только что обезглавливали?! – сам удивляется юноша тому, что сообразил так поздно. – Они ж нас убили!
На него оглядываются, но не обращают внимания. Только гоблин решается ответить, но и то лишь тогда, когда Петр, смутившись, проглатывает свое недовольство и решается догнать спутников.
– А если бы среди нас оказался простолюдин? – спрашивает он невозмутимым тоном. – Как бы они это поняли?
Юноша чуть не застывает, подумав, что он и есть этот простолюдин. В каком-то смысле. Наконец, магией он не обладает, драться не умеет, играл раньше в футбол, но вряд ли Темный король согласится провести матч вместо сражения.
– Ну и что? Убить его тогда? – робко отстаивает Петр свою точку зрения.
– А что? Война же у них начинается. Это мы сразимся и вернемся обратно в… к себе домой, но для них эта битва может оказаться последней.
– Убить?! – подходит юноша вплотную. – А если бы мы не возродились?! А если бы… да мало ли! Тебе вообще по боку?!
Волчий рык мгновенно охлаждает пыл.
– Тише, Альмес, – успокаивает своего волка наездница, – хныксы никому не нравятся, но не откусывать же им за это голову.
Высокий, тот, которого юноша уже окрестил мидером, рассмеивается в голос. С ним и гоблин. Девушка не оборачивается, крепыш тоже, но затем длинноволосый заговаривает.
– Хотя, должен признать, ты прав. Здесь все не так. Я чувствую, что мои силы будто отняли…
Петр сразу понимает, о чем речь, и отвечает практически на автомате.
– Не парься. Убьешь парочку крипов, и силы начнут возвращаться.
Едва сказав это, он застывает. В игре крипы – просто пушечное мясо. А здесь? Люди? Настоящие, живые люди?
Задумавшись, юноша врезается в длинноволосого, даже не заметив, что тот остановился и повернулся к нему. Однако это не вызывает у остроухого неприятия. Вернее, он глядит на Петра брезгливо, но уже ясно, что он смотрит так на всех, кроме, наверное, своего отражения.
– Чью жизнь я должен забрать? – переспрашивает он.
Юноша на миг теряется.
Ответить нетрудно, даже рот открывается, а с губ уже готово сорваться объяснение, но язык немеет. Чтобы получить опыт и души, убивать нужно не просто крипов, не набор алгоритмов и пикселей, а вполне себе живых существ.
Все здесь живое. Стоит всего лишь оглянуться, чтобы это понять. Не одни только пальцы взгляду предстают четкими. Такое здесь все.
– Э… противников, в общем… людей…
– Отнюдь не люди жаждут очернить своими темными душами святые земли империи, – вмешивается в разговор призыватель, не замедливший шага, и приходится его нагонять, чтобы все расслышать. – Воины Темного короля, черны, как их души…
Петр невольно улыбается.
«Хех, сказал бы ты это в нашем двадцать первом веке…».
– Они не люди. С рождения они никогда не были людьми. Это отвратительные, злобные существа, что приносят с собой лишь смерть…
И становится даже легче на душе.
– Вообще, да, – оживляется юноша. – Крипы должны быть равными по силе, но разными. Наверное, герои тьмы тоже не люди.
Раздумывая о своем, он выдает нечаянно то, чего никто не ожидал услышать.
Призыватель замирает на месте и оборачивается так резко, что от старика такого ожидать трудно. Остальные четверо союзников, распознав его беспокойство, тоже встают, и все уставляются с недоумением на Петра.
