У ректора был хоть и большой – положение обязывало, – но вполне уютный кабинет. Натуральные дерево, кожа, стекло и бронза. По стенам – картины и фотографии (по-старинному отпечатанные и помещённые в изящных рамах из дерева). Из электроники только большой, во всю стену – обычный для всех кабинетов руководителей, – интерактивный модуль FV-визуализации за столом и поменьше на самом рабочем столе. И в дальнем углу у дверей, почти незаметный, – медийный визуализатор, который, к счастью, сейчас молчал, потому что время обязательных для просмотра новостей ещё не наступило.
Самым замечательным в кабинете был светильник, стоявший на столе. Когда два года назад Александр первый раз оказался в этом кабинете, светильник не работал и то, что это светильник, он тогда не знал. Его поначалу привлекла необычная форма этого предмета: в виде причудливо стилизованной буквы G. Он как-то мимоходом отметил про себя эту необычность. И у него вдруг появилось странное чувство: ему показалось, что где-то что-то подобное он уже видел. Это нежданное дежавю так озадачило его, что, едва выйдя из кабинета ректора, он тут же переадресовал свою озадаченность Эду. Увидев результат, усмехнулся: «Ну конечно! Как я мог забыть!» После возвращения домой во время разговора с отцом, делясь впечатлениями о поездке, он рассказал ему этот случай. Отец рассмеялся: «Плохо же ты изучал историю», – но тут же примирительно сказал: «Тебе простительно. Ты почти не жил в той стране», – и, криво усмехнувшись, добавил: «Осколки былого величия…»
Когда через год Александр вновь оказался в кабинете ректора, он при первом удобном случае попросил дать ему рассмотреть этот странный предмет. Ректор обрадовано оживился: «Да, это редкая вещь. Не побоюсь сказать – уникальная, – в охватившем его неожиданном возбуждении он говорил без обычных запинаний и мямлиния. – Хрусталь ручной огранки. Но, к сожалению, давно не работает: светодиоды много лет как сняты с производства, да и элементы питания тоже».
Александр взял в руки этот странный предмет. С «площадочки» вертикального «пенёчка» буквы G безжизненно свисали не видимые на расстоянии древние нитяные светодиоды, под основаниями которых просматривались отверстия мини вентиляторов.
– Эти светящиеся диоды в потоках воздуха создавали полную иллюзию живого пламени. Свет причудливо играл в гранях хрусталя… очень красиво смотрелось, – вздохнул Ректор. В его голосе было столько подлинного чувства – ностальгии, грусти, утраты… Александр почувствовал к этому раньше не внушавшего ему никаких симпатий человеку, жалость и сочувствие и неожиданно для самого себя предложил ректору поискать кого-нибудь в Городе, кто бы мог починить светильник. Ректор некоторое время колебался, опасаясь, как бы светильник не испортили окончательно. Но Александр уверил его, что отдаст светильник только в очень надёжные руки. И, действительно, с трудом, но ему удалось найти в Городе человека, который починил этот светильник.
Когда он принёс светильник ректору и включил его – зрелище действительно было очень красивое, – тот радовался как ребёнок и его, вдруг, прорвало: «Знаете, мне ведь его подарили в последний юбилей той великой компании, в руках которой была когда-то эта страна, – он говорил возбуждённо, быстро, без заминок, – сейчас нет ТОЙ компании, да и страны, фактически нет. Жадные самоуверенные выскочки из Восточного управления! Раньше мы держали в кулаке пол мира! А сейчас? Создали полдюжины корпорации, которые интригуют друг против друга! … Я ведь когда-то работал в Столице. Ещё в
