Сыграем? Игры «прекрасных» - страница 17

— Оправдание найти легко всему, Маш!

Махнув волосами, я отвернулась и прекратила доказывать Маше, что она поступила по-свински. Мечтала самым что ни на есть злодейским образом вонзить кинжал в эту предательницу, но, разумеется, сдержалась. У неё ещё совести со мной заговорить хватило, я бы умерла на месте из-за чувства вины, ей же пофигу. Уму непостижимо! Моё окружение - сплошные пофигисты... Сжав кинжал в правой руке, я присела на корточки. Указательным пальчиком покатала по земле прозрачный шарик.

Дым мне в нём померещился? Был красный дымок, но больше его нет.

И что же мне делать, а? Как поступить? Оставить подарок рыжего тут? Или мне вообще стоит побросать все вещи и скорее убегать? Зачем мне учёба и универ, если здесь мне будут портить жизнь те, кто одной встречей довели меня до смерти. Ну...почти.

— Поднимай, поднимай, Ань, - встала у меня над душой Маша.

По отброшенному вперёд луной силуэту удалось узнать, что это она. Думая о случившимся, я находилась в прострации и не слышала происходящего вокруг. Плохо соображая, даже не акцентировала внимание на мистических звуках чащи, что окружала университет.

— Раньше думать надо было, Ань, а сейчас поздно… Слишком поздно, - повторила мне моя подружка недоделанная те самые слова, что она говорила недавно в комнате.

Они у неё любимые? "Слишком, слишком. Слишком поздно.". Достала... Нагнетать.

— "Прекрасные" найдут тебя везде.

Презрительно фыркнув, я покачала головой. За кого Маша их считала? Они - простые парни. Оборзевшие. Незнающие слово закона. Любящие запугивать всех и вся. Но с какой стати мне их бояться? Плавно поднявшись, я крутанулась и вцепилась в запястье ойкнувшей Маши. Отдала ей кинжал, шар, монету и розу. С розой вышла небольшая заминка, опустила её на ладонь Маши медленнее остального. Списала это на то, что похолодало. Попросту закоченела и вместе со мной замёрзли, и руки.

— Разрешаю тебе сыграть с ними вместо меня, Машка. Ты запомнила месяцы?

Миронова остолбенела, но придержала отданное ей мной. "Подарочков" оказалось много, рука же Маши была маленькая. Девушке пришлось подключить обе руки. И то из них по очереди выпадало то это, то - то. Миронова только и успевала, что ловить.

— А-а-ань, ты что? - очухалась, когда я, усталая и замученная, прошла около неё.

Жаль, что мы с Марией живём в одной комнате и вдвойне жаль, что мне придётся видеть эту лицемерку целых пять лет. А обучение в университет имени Родиона Кёнинга длилось именно столько.

— Забери... Аня, это не по правилам. Нельзя. Ты не можешь со мной так поступить. Ты... Если ты скажешь им, что отдала дары мне, "прекрасные" меня в клочья разорвут. Выплеснут весь гнев на меня. Аня, ты не можешь так со мной поступить, - заело Машу.

Под конец она вообще с противными визгливыми интонациями крикнула: "Аня!", но, что странно, за мной Маша не пошла. Не испытывая и грамма сострадания к Мироновой, я забрала с асфальта свою сумку. Отряхивая её, зашла на первую ступеньку. Поднялась по готической и кое-где немного потрескавшейся лестнице в здание своей альма-матер.

Пошли они все! Не собираюсь я следовать каким-то дурацким правилам зарвавшихся мажоров. Что они мне сделают? Убьют? Да кишка у них тонка. Поймут, что не буду плясать под их дудку и угомонятся... Я была преисполнена уверенности, что все разы шла к своей комнате, но тем не менее целых три раза умудрилась попасть в чужие. Наши с Машей соседи... Те, что жили рядом и те, перед кем я извинялась за свою оплошность, когда понимала, что снова промахнулась... Все, как один, смотрели на меня с сочувствием и нисколько не злились, что я врывалась к ним. Одна девушка даже любезно предложила довести меня до комнаты. Но, когда её соседка шикнула на неё и сказала: «Ты что? На них нарваться захотела?»... Блондинка стушевалась и невербально дала мне понять, что предложение своё она забирает. То, что все от меня теперь шарахались как от прокажённой, не слабо меня уязвило. Но я не подала виду, что мне стало обидно. Вышла из комнаты двух трусих и списала страх всех вокруг на суеверие и глупость.