Сын Атлантиды - страница 12

– Я обещаю, – сказал юноша, пытаясь скрыть разочарование.

Когда Армус вышел из шалаша, его душа наполнилась скорбью.

Он брел через селение, едва переставляя ноги. Люди оглядывались на него с укором, с осуждением. Убитых собирались погребать на рассвете, в их шалашах жуткими какофониями звучали рыданья женщин.

Приблизившись к своему жилищу, Армус не решался войти. Что он скажет семье? Как он посмотрит в глаза отцу? В нем погасли весь его пыл и вся его сила. Вождь был прав! Он, Армус, дал волю слабостям, которые присущи всем бледнолицым. Но как можно оставаться непоколебимым и равнодушным, когда в твоих руках оказывается чья-то жизнь?

Селение утопало в сумерках, и вскоре небо усеялось звездами. Армус поднял голову и предался мыслям. Он не знал, как на самом деле выглядят звезды, не понимал, какая сила удерживает вверху такой большой небосвод, но совершенно отчетливо ощущал там присутствие Кого-то могущественного и мудрого…

«Хантий, – настойчиво размышлял он. – Меня пощадили лишь из-за него, но с тех пор его больше не видели. Хантий. Только Хантий может спасти ей жизнь»…

Где-то вдалеке зазвучала красивая, трогающая душу музыка. Армус слышал ее почти каждую ночь. Звуки были такими тонкими и хрупкими, что сливались с шелестом листвы. Юноша еще в детстве пытался выяснить, откуда они берутся, но оказалось, что никто из ивасэкийцев никакой музыки не слышит. Ее происхождение так и осталось тайной для Армуса.

Из шалаша вышел Аксен. Он снисходительно взглянул на брата, но не решался что-либо ему говорить. Армус ощутил присутствие юноши, и его осенила молниеносная безумная мысль.

– Аксен, могу ли я рассчитывать на твою помощь? – серьезно спросил он.

– Можешь, если это не связано с девушкой, – ответил тот, скрестив руки на груди.

– Аксен, ты единственный, кому я могу доверять, – настаивал Армус. – Помоги мне!

– Почему тебя так заботит ее жизнь? Неужели потому, что она такая, как ты?

– Я не знаю… Наверное, потому, что она человек. И она не хочет умирать, как не хотят все живые существа.

Эти слова немного убедили Аксена, но он был потомственным ивасэкийцем, в его жилах текла кровь предков. Разве мог он нарушить Закон из-за обычной жалости?

Когда Армус озвучил брату свою затею, тот начал отчаянно противиться.

– Ты сошел с ума! Что так помрачило твой разум?

– Это единственный выход, – утверждал юноша. – Никто ничего не узнает.

– Если все раскроется, вождь изгонит нас из племени! На нашу семью падет позор, наши предки разгневаются!

– Я знаю, – прошептал Армус.

– Значит, ты считаешь Закон неправильным? Ты думаешь, что наши предки ошибались?

– Послушай, Аксен! С тех пор прошли столетия! Мы не можем быть уверены, что все случилось именно из-за бледнолицых. Я знаю только то, что одна спасенная жизнь дороже десятка убитых оленей!

Восходящее солнце озарило верхушки елей. На землю упали их длинные тени. Из шалашей тонкими нитями стал подниматься дым – это женщины разжигали очаги. Свет зари упал и на маленький шалаш, в котором держали бледнолицую пленницу. Ее охранял высокий воин, который больше походил на каменное изваяние.

Близилось погребение убитых, близилось время казни.

Возле охраняемого шалаша вдруг показалась тень – очертание большого животного с ветвистыми рогами. В лучах восходящего солнца люди увидели оленя. Такое зрелище повергло их в восторженное оцепенение!

Олень неподвижно стоял возле шалаша, его ноздри раздувались от учащенного дыхания.