Мать, все такая же стройная и легкая, как мотылек, летала из кухни в зал, что-то рассказывая и параллельно раздавая указания подросшей сестричке, увлеченно расставлявшей на столе тарелки из парадного сервиза. Изящная, с пышной гривой черных, лишь слегка тронутых сединой, волос, она выглядела моей ровесницей. Особенность жителей Мельсири – независимо от расы, мы стареем очень медленно, до последнего дня оставаясь крепкими и загорелыми.
Отец, осторожно опираясь на трость – последний рейд, еще в моем детстве, кончился для него трагедией, когда одна из подземных тварей, стремительным смерчем вырвавшись из пещеры, вцепилась ему в щиколотку – вышел из кабинета и, сдержанно улыбаясь, крепко пожал мне руку. Долго глядел в глаза и, все же не выдержал и рывком привлек к себе, обнимая. Он всегда таким был, мой отец, скупым на ласку и похвалу, но искренне, безумно, до какого-то исступления обожающим красавицу-жену и детей, которым очень редко мог сказать это в глаза.
Вот и сейчас я прекрасно все понял и без слов, в ответ обхватив по-прежнему мощные отцовские плечи и тут же отступил, давая ему собраться и успокоиться. А из-за его спины уже радостно махал мне Эр, едва не взлетая от счастья к самому потолку.
Эриани, мой братишка, вечно радостный, несущий в себе свет с самого детства, теплый и смешливый, словно все еще был ребенком. В раннем детстве этот невероятный мальчуган лишился голоса, но сперва живо научился объясняться жестами, а потом сам смастерил себе имитатор голосовых связок под чутким руководством Мастера Йоханари, друга семьи и одного из лучших механиков острова.
Я на мгновение прикрыл глаза и, несколько раз выдохнув, наконец вытолкнул свою радость наружу:
– Йормаанссе! Я счастлив вернуться под крыло Священного Бога морей! Как же я скучал!
Приветствие на родном языке, коим я не пользовался черт знает сколько времени, вырвалось легко и непринужденно и семейство заулыбалось, кивая друг другу – наречие клана чтили у нас почти как семейную реликвию. Осторожно огибая старших, пробилась к моим ногам сестренка, и, деликатно взяв за руку, повела в столовую, где уже ждали меня исходящая ароматным паром, пряная козлятина, соленый сыр, пирог с местными ягодами и, конечно же, пара кувшинов молодого, терпкого вина. А, к черту пиратов, успеется! Лео знал, когда отправлял меня на Мельсири, что мгновенно я оттуда явно не вернусь, так что день-два у меня в запасе есть!
И, увлеченный теплом семейного очага и совершенно заколдованный близостью родных, я, естественно, вспомнил о поручении начальства лишь на закате. Обнял на прощание отца, долго уговаривал мать, что еще вернусь и вообще, буду почаще заглядывать на родной остров и самым натуральным образом сбежал, прихватив брата.
Прощание с семьей – не самый любимый этап жизни для многих из нас, а уж мне, потомку горячей южной крови, выдержать драму, разыгравшуюся с моим уходом, было ой, как непросто!
Знакомый мальчишка-возница сегодня, видимо, сменил место работы и прохлаждался в тени здания ратуши, венчавшем центральную городскую площадь в компании троих взрослых, крепко сложенных, усатых мужчин, коротая время за сплетнями и байками. Повозки, выстроенные в ряд, точно по линейке, стояли тут же. Ящеры дремали, лениво переступая с лапы на лапу и позванивая колокольчиками сбруи.
Завидев нас, возницы оживились, загомонили, перебивая друг друга и толкаясь плечами, но я, не раздумывая, кивнул пареньку:
