Сын гадюки - страница 10

– Твоя рожа… – дрожащим голосом начал Гудэх свою прерывистую речь, – похожа на… на скукоженную сливу, – последние три слова он проговорил быстро, пища, как мышь.

Фликс улыбнулся еще шире и показал Гудэху кулак с оттопыренным средним пальцем. В племени куроки этот жест считался сильнейшим оскорблением.

– Все хорошо, – поспешил успокоить перепуганного толстяка в бизоньей шкуре Уомбли, – это знак дружбы у кано. Ответь ему тем же.

По-прежнему сомневаясь, Гудэх выставил перед собой два сжатых кулака и оттопырил вверх средние пальцы. Ему казалось, что Фликс не сможет улыбнуться еще шире, но он смог. Улыбаясь от уха до уха, вождь кано расхохотался и повернулся к своей армии, показывая людям жест дружбы. В рядах кано раздались радостные возгласы. Воины бросали оружие на землю и поднимали средние пальцы вверх.

– Все хорошо! – крикнул Гудэх своему племени. – Это жест дружбы, – вождь показал средние пальцы куроки, и те повторили за ним.

Единственным, кто не последовал примеру вождя, был Иси. Он воспринял жест дружбы как команду «огонь». В момент, когда Иси отпустил тетиву, ему в голову прилетел кокос, запущенный с соседнего дерева макакой. Стрела ушла мимо Уомбли, воткнувшись в землю рядом с ногой бородатого переводчика. Ликующие солдаты обеих армий даже не заметили этого, а сам Иси потерял равновесие и свалился с ветки. К тому времени как он пришел в себя, соплеменники сказали, что война закончилась. Кано и куроки больше не враги друг другу.

Племена установили дружественные дипломатические отношения. Была протоптана широкая тропа через всю рощу. Любой желающий из кано мог прийти к куроки в гости и наоборот. Люди стали учить язык соседей, чтобы в будущем избежать подобных недопониманий, хотя, конечно, далеко не все. Подавляющее большинство жили на своих малых родинах и только по рассказам знали о том, что находится на противоположной стороне Баобабовой рощи.

Война длилась всего три дня, но оба племени зализывали свои раны годами. Жестокие сражения унесли жизни большинства молодых и сильных мужчин племени. Среди тех, кто выжил, было полно калек, оставшихся без рук, ног, а иногда и вовсе неспособных двигаться. Такая участь постигла отца Тэхи, будущей матери Чаушина. Олучи был храбрым воином с превосходной реакцией. Он ловко уворачивался от всех атак и даже успел отскочить от летящего в него бумеранга. Если бы Олучи знал, что такое бумеранг и как он летает, смог бы избежать того ранения в спину, которое его парализовало.

Полностью обездвиженный, Олучи несколько лет лежал в хижине, не в силах даже поднести кувшин воды ко рту. Он так и не успел найти ветвь бизонового дерева, как обещал своей тогда еще безымянной дочери.

В племени куроки дети всегда опекают родителей, неспособных ухаживать за собой самостоятельно. Обычно такая неспособность наступает в результате старческой немощи, а дети к тому времени уже вырастают. Но матери Чаушина было всего семь лет. Ее отец слег в самом рассвете сил, а мама была лучшим знахарем племени и дни напролет проводила с другими ранеными – с теми, кто еще имел шансы на выздоровление, в отличие от Олучи.

Лучшего знахаря куроки и жену Олучи звали Найра. Она доверила уход за мужем дочери и пообещала, что если девочка будет стараться и верить в выздоровление отца, тот обязательно поправится. Конечно, Найра прекрасно знала, что ее муж уже никогда не встанет. Просто ей казалось, что так лучше для дочери. Найра думала, что расскажет правду чуть позже, когда девочка станет немного старше и сможет это принять по-взрослому. Но так было не лучше.