Выждав паузу, делаю первый выстрел из пистолета.
— Он качал меня наркотиками каждое утро вместе с кофе, — объявляю, и челюсти брата напрягаются, как и хватка. — Он делал так, чтобы у меня была привязанность к нему и его обществу. И «хорошее» настроение, когда он рядом. Я считала это его личной заслугой и своими чувствами, а он хитрил.
— Вот… мразь...
— Артур мне намекнул, но я не сразу поняла, — пожимаю плечами, чувствуя себя и правда глупышкой. Не сразу ведь поняла. — В общем, в один из дней я узнала, что он мне изменяет со своей бывшей. В тот день я и была с Артуром. Впервые с мужчиной. Я любила его, Тахир! Очень любила и поэтому к себе подпустила.
— Тогда зачем было соглашаться на брак с Эмилем? — вздёргивает бровь.
— Он говорил, что пока я с ним тебя не посадят, — опускаю взгляд, напоминая ему очевидное.
— Хмм… меня посадили, когда…
— Когда я бросила Эмиля. И это ты знал.
— Дальше.
— Но было ещё кое-что, — решаю произнести вслух то, что боюсь сказать даже себе. — Я не знаю, чей именно ребёнок Марк. На следующий день после связи с Артуром… — сглатываю. — Эмиль, он… он… — прикрываю глаза, чувствуя слёзы по щекам. — Он…
Слова просто не идут. Это сложнее, чем казалось. Все эти годы я запрещала себе об этом думать. Вспоминать. Упоминать.
Потому что воспоминания ещё болезненные и нет сил их пропустить через себя. Вновь пережить. Испытать. Почувствовать.
— Не надо, — Тахир сглатывает, заговорив не своим голосом. — Я понял. Посмотри на меня, Карина, — просит, и я открываю глаза, смотря в его. Хочется снова их закрыть. Отвести взгляд. Сделать хоть что-нибудь, чтобы не видеть эту боль в глазах самого родного для меня мужчины.
— Тахир… — шепчу со слезами на глазах.
Это ужасно. Ужаснее, чем то, что сделал Эмиль. Последствия в глазах моего брата в сотни, нет, в миллиарды раз ужаснее.
— Почему. Ты. Не. Сказала. Мне. Об. Этом? Сразу? — произносит по слову, сдерживая себя от срыва. — Пять лет! Карина! Пять, млять, лет, Кара, ты молчала! Даже не заикнулась!
— Тебя и так посадили из-за меня!
— Меня посадили из-за Хасановых, — издаёт животный рык. — А не из-за тебя, Карина! Ты могла сразу мне сказать! Я бы...
— И тогда бы ты сел за убийство! — прерываю его, закончив недосказанную им мысль.
— И что?! — восклицает, вскочив с дивана и принявшись ходить из угла в угол. — Зато этот… урод… был бы мёртв! И ответил бы!
— Прости! Не могла я тебе сказать! — встаю за ним. — Он ЭТО сделал, и ничего бы это не изменило, то что ты бы его убил! Просто я бы потеряла тебя! Мы хотели с Алиёй подать ответное заявление о сексуальном насилии, но у нас не было никаких доказательств. Лиола побеспокоилась об этом тогда.
— Чёрт! Карина! — хватает меня за плечи, разок встряхнув, а затем обнимает.
— Прости, — шепчу ему в плечо. — Молчать казалось мне единственным верным решением.
— Я уничтожу его! Раздавлю! — обещает мне. — Поэтому ему мстишь? За то, что он сделал?
— Ага, — киваю слабо.
— Что Артур от тебя хотел? — запускает в своей голове логическую цепочку.
— Не знаю точно, — пожимаю плечами, в этот раз не скрывая ничего. — Но пока мы ехали, у меня возникла мысль, что он не в курсе проделок собственного брата. Он пытается выяснить, почему я не стала женой Эмиля и тогда не уехала с ним в Штаты.
— Уехала с ним в Штаты? — переспрашивает.
— Мы хотели сбежать тогда после первой нашей ночи, — рассказываю, и Тахир задумчиво прокручивает это в своей голове. — Я вернулась за вещами, а там Эмиль. И видео. Такое же, как у тебя. Оно спровоцировало его. Артур снял его.
