— Не вопрос, — заявляет Тахир и, подхватив Марка, изображает самолётик. — Мы уже летим переодеваться. Да, капитан?
— Да-а-а! — радостно кричит сын, весело заливаясь смехом. — Да, штулвал!
Говорила мне Алия сидеть дома, но я почему-то именно сегодня решила выбраться из дома. Выбраться из своей райской ловушки… и попасть во вражеский капкан.
***
— Мама, пить хочу! — произносит Марк, на пару секунд отвлекаясь от песочного замка, который мы строим всё втроём. Я, Тахир и кудряшка, который и придумал заняться этим всей семьёй. Жалел, что бабушка Алия с нами не пошла, но понимает, что ей на коляске было бы довольно сложно передвигаться.
— Сейчас, — отзываюсь и встаю, стряхивая песок с рук. — Сейчас принесу, кудряшка.
Сын уже давно привык к тому, что его почти все кудряшом называют. У него непонятно в кого кудрявый, светлый, пушистый волос. И нам всем настолько нравится его шевелюра, что мы даже не рискуем её состричь. Когда вырастет и сам решит убрать свою милую особенность — пожалуйста. А пока у нас настоящий кудряш.
— Холошо! — кидает малыш и продолжает закидывать лопаткой песок в ведёрко. Которое Тахир после использует в строительстве.
Поднимаюсь выше, к нашим лежакам и сумке с продовольствием, оставляя строителей почти у самого моря. В сумке у нас три бутылки воды для каждого, детское печенье для сына и яблоки уже для всех.
Открываю сумку в поисках воды и обнаруживаю лишь пустые бутылки. И когда только успели выпить столько?
— Тахир! — окликаю мужа, и он вскидывает голову. — Я к машине! Воды ещё возьму, — кричу ему негромко и, получив кивок, иду на парковку.
Обожаю этот частный пляж лишь за то, что на нём я могу почувствовать себя собой. Нет охраны, постоянно ходящей за тобой. Нет никаких журналистов, у которых потом приходится выкупать информацию о себе же. А малочисленным посетителям этого пляжа плевать на нас. Так же, как и нам на них.
Это лишь на парковке меня окружит охрана и напомнит о моих страхах. О том, от кого именно мы прячемся.
Лишь сейчас я понимаю, почему мой отец, Абрам Измайлов, вёл затворнический образ жизни, о тонкостях которого мало кто знал. Он скрывал и дарил нормальную жизнь мне, своей единственной дочери, и Алие, своей несостоявшейся жене. Защищал нас от своих врагов. Но не уберёг… потому что его единственный друг, как только он умер, позарился на всё, что ему принадлежало.
Я не повторю его ошибок. У меня есть семья и больше никто мне не нужен. И о Марке, пока он не станет совершеннолетним, мало кто будет знать. Он — Измайлов, и компания принадлежит ему. А пока наша с Тахиром обязанность оберегать его от всех угроз.
— Всё в порядке, госпожа Измайлова? — интересуется водитель, поравнявшись со мной.
— Да, воды пришла взять, — отвечаю ему.
За эти пять лет я не привыкла ставить себя выше тех людей, что работают на нашу семью. Если спрашивают — отвечаю просто, без раздражения и часто на «Вы».
Не могу я быть с ними такой, как другие женщины моего статуса. Указывать, где их место и тому подобное.
— Могли позвонить и я бы вам принёс к пропускному посту, — говорит он, но я лишь отмахиваюсь.
— Мне несложно было самой сходить, — успокаиваю его. — Откроете багажник?
— Конечно, — отзывается и проходит вперёд, чтобы открыть его передо мной.
Быстро нахожу три бутылочки воды и, поблагодарив водителя, спешу обратно на пляж к своим мужчинам, которые уже, наверное, весь пляж застроили.
