Не будь здесь Чороманы, я был бы убит. Но когда мужчина выхватил нож, она бросилась вперед и уцепилась за его руку. Он пробовал ее стряхнуть, но она повисла на нем и громко кричала, призывая Начитиму. Брат не послушался меня и остался, помогая мне вырваться из рук врага, но тот был сильнее нас обоих. Высвободив руку, за которую уцепилась Чоромана, он оттолкнул девочку и замахнулся на меня, но я отскочил и избежал удара. В эту минуту явился Начитима и схватил его за руку, а с другой стороны подошел к нему летний кацик и приказал бросить нож.
– Но этот щенок навах убил моего сына! Я должен его убить! – кричал человек.
– Он не умер, я чувствую, как бьется его сердце, – сказала одна из женщин, опустившаяся на колени подле Оготы.
– Пусти меня! Я хочу знать, жив ли он, – сказал отец Оготы.
И Начитима его отпустил.
Прибежала мать мальчика и с громким плачем бросилась к сыну. Все мы молча на них смотрели. Я горько раскаивался в своем поступке и ненавидел себя за то, что нанес такой жестокий удар.
– Ну, что? – спросил летний кацик.
– Его сердце бьется, но очень слабо, – ответил отец Оготы.
– Отнесите мальчика домой. Я приду и вылечу его, – сказал кацик.
– Несколько человек осторожно подняли Оготу и унесли. Его отец оглянулся и, указывая на меня пальцем, крикнул:
– Собака навах! Если он умрет, ты тоже не будешь жить!
Келемана, ходившая за глиной для посуды, прибежала на площадь и увела нас домой. Чоромана и Начитима последовали за нами, и мы рассказали Келемане о том, что произошло. Когда мы окончили рассказ, она крепко обняла девочку и воскликнула:
– Храбрая Чоромана! Добрая Чоромана! Ты защищала моих мальчиков! Ты спасла им жизнь! Как я тебе благодарна.
– Я тоже тебя благодарю. Если бы ты не схватила убийцу за руку, я не успел бы спасти наших мальчиков, – сказал Начитима.
Одинокий Утес подошел к ней и стал ее обнимать, а я мог только выговорить:
– Ты – храбрая. Этого я никогда не забуду.
Келемана очень боялась. Если Огота умрет, его родители и, пожалуй, все кланы зимнего народа потребуют смерти моей, а может быть, и Одинокого Утеса.
– Наших мальчиков мы не отдадим! Я сумею их защитить, – сказал Начитима.
– Времени у нас мало. Придумай, как нам их спасти, – настаивала его жена.
Но в это время прибежала к нам женщина из клана зимнего народа и сказала, что Огота ожил, сидит и ест похлебку.
– Хорошо! Значит, мы можем вернуться на площадь! – воскликнула Чоромана.
– Нет, я и Одинокий Утес останемся дома, а то мы опять попадем в беду, – ответил я.
– После того как ты ударил Оготу, я думаю, что никто не посмеет вас тронуть, – сказал Начитима. – И не годится тебе все время сидеть дома или на крыше. Это похоже на трусость. Возьми этот нож, всегда носи его с собой и в случае необходимости защищайся.
Он протянул мне нож в крепких кожаных ножнах. Я очень обрадовался и привязал нож к поясу. Мы спустились на площадь, к нам подошли другие мальчики и девочки, и мы стали играть. Никто нас не обижал. Набравшись храбрости, я повел наш маленький отряд на площадь зимнего народа, и там к нам присоединились и дети из кланов зимнего народа. Но несколько мальчиков стояли в стороне и выкрикивали ругательства, они называли меня и брата собаками. Однако никто не посмел нас ударить.
