С первого взгляда было видно, что документ был выведен умелой рукой, хотя и плохо заостренным или сильно затупившимся гусиным пером. Текст был на польском языке, и в нем упоминалась некая часовня или церковь (раз было написано так, а раз – так) Девы Марии на Чвартоке в Сендомирже. Точнее, это было нечто вроде перечня предметов, имевшихся в ней и изъятых перед тем, как храм в XVII веке был разобран для возведения на его месте реформатской церкви и монастыря святого Иосифа. Бялецкий принялся искать хоть какое-либо упоминание, имеющее отношение к таинственному письму тамплиеров, но такового не обнаружил, разве что последний пункт наводил на мысль, что его догадки могли оказаться правильными: «И в изрядном числе древние документы». Можно было предполагать, с известной долей вероятности, что между обеими рукописями, лежащими в пачке рядом, могла существовать некая связь, а пергамент мог происходить из ныне не существующей церкви Девы Марии.
Владислав имел некоторое представление об истории Сандомира, но какие-либо упоминания об этой часовне в его памяти не всплывали… Может, в работах Булинского найдется что-то? Бялецкий решил проверить, когда вернется домой.
Владислав посмотрел в окно и снова вздохнул: уже наступили сумерки, и он пропустил обед… Для священника, профессора духовной семинарии, куриалиста или иного епархиального сановника обед – важнейшее событие дня. Когда наступает обеденное время, все остальное уже не имеет значения. Любое занятие, любая работа будут отложены в сторону ради похода в трапезную или столовую. Пожалуй, если б Архангел возвестил о Страшном Суде, но случилось бы это во время обеда, любой священник решительно отмахнулся бы от трубного звука и первым делом отправился вкушать то, что ему приготовили повара.
Однако обеденное время уже давно прошло. Надо было бежать домой. Съесть какую-нибудь черствую булочку с маслом и рыбными консервами и ждать ужина…
С минуту поколебавшись, отец Владислав спрятал средневековый манускрипт между страницами старого номера «Воскресного Гостя», закинул газету в пластиковый пакет и, плотно прикрыв дверь архива, двинулся в сторону Дома Капитулы, именуемого местным клиром Викариатом…
Владислав лежал, поджав ноги, на диване и при свете ночника пытался вникнуть в содержание таинственного манускрипта, однако выходило плохо. Он вроде бы хорошо понимал смысл рукописи, только она ни с чем не вязалась. Документ должен был иметь какое-то отношение к Сандомиру, потому что название города в нем упоминалось, но почему и зачем?
Текст повествовал о еврейском племени Дана и содержал весьма смутные намеки на то, как искать кости самого известного из Данитов – Самсона. Якобы для того, чтобы добраться до них, нужно было сначала прибыть в Сандомир и здесь что-то отыскать… Отыскать могилу Самсона? Здесь? В Сандомире? Невозможно и неправдоподобно. Тем не менее именно это явствовало из рукописи.
Странным было даже то, почему тамплиеры так интересовались Самсоном и его останками? И еще более удивительным казалось то, что Самсон и его соплеменники имели нечто общее с Сандомиром.
В конце же документа содержалась и вовсе невероятная информация, будто бы эти чрезвычайно важные, крайне существенные для всего человечества указания можно найти в другом манускрипте, который следует искать «в корне Перечной горы, меж Самсоновых костей». По крайней мере именно так воспринял эту фразу Бялецкий, хотя при этом вовсе не был уверен, что правильно ее понял.
