– А тебе будет в самый раз, – продолжала Альмейда искушать Агату. – Я давно хотела тебе его подарить. Негоже хорошей вещи покоится в шкатулке, где никто не сможет насладиться ее красотой.
Здесь она намекала одновременно и на себя, сравнивая замужество с запертой шкатулкой. Но вряд ли Агата поняла намек. Ее взгляд был прикован к браслету.
Альмейда сняла браслет и повертела его в руках. Агата невольно потянулась к нему, но Альмейда быстро спрятала его на место.
– Вот только не знала, за что тебе его подарить. Ведь награда должна даваться за заслуги, а не просто так, как ты считаешь?
Агата не выдержала:
– Хорошо, госпожа! Я покажу… Но только потому, что этот Манфред сущий дьявол! Погибель для христианской души! Но только никто не должен видеть, как я вас вывожу из замка. Кухарки болтливы. Я не хочу, чтобы господин Дитмар продал меня сарацинам.
– И что же нам делать?
– А давайте переоденем вас в мою тетю! – предложила Агата.
– Ты с ума сошла. Твоя тетя – горбатая старуха. Ты считаешь, что я похожа на горбатую старуху? – Альмейда изящно повернулась вокруг своей очи, демонстрируя, что у нее не только нет горба, но и есть много такого, чего нет ни у одной старухи.
– Для начала мы переоденем вас в мое старое платье, в котором я прибыла в замок из родной деревни. Волосы уберем под платье и закроем голову чепцом. Вместо горба подложим подушку. А лицо и руки испачкаем сажей. Я дам вам отрез ткани, за которым вы как будто приходили в замок.
– Здорово! – обрадовалась Альмейда.
Затея ей понравилась и показалась чрезвычайно хитрой. Она уже не сомневалась в успехе.
Заговорщицы отправились в комнату Альмейды и принялись выполнять задуманное. Альиейда не могла сдержать смеха, когда рассматривала свое перепачканное сажей лицо в зеркальце. Она даже прилепила на нос сделанную из хлебного мякиша бородавку, которая была отличительной чертой тетушки служанки. Агата приладила Альмейде на спину горб из старой подушки. Затем помогла надеть ей старое платье крестьянки. Альмейда сгорбилась, закряхтела и проскрипела старческим голосом:
– Агата, дитятко. Я надеюсь, ты не позволяешь мужчинам ничего лишнего?
Агаты прыснула со смеху:
– Вы пугаете меня, госпожа. Вылитая тетя!
– Пора! – сказала Альмейда, беря Агату под руку. – Нужно успеть покинуть замок, пока не наступило утро.
В коридоре они не встретили никого, кроме пожилого стражника, который дремал, опершись на алебарду, у двери в покои Дитмара. Они проскользнули мимо него на цыпочках и спустились в кухню по боковой лестнице. На кухне несколько женщин уже собирались готовить завтрак. Они знали тетку Агаты и не обратили внимания горбатую старуху. Альмейда еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Пойдя через кухню, они очутились в потайном коридоре, который уперся в маленькую узенькую дверцу. Агата отперла ее, и подруги спустились в подземелье, откуда низкий тоннель вел наружу, за пределы замка. Здесь Агата простилась с Альмейдой и, зажав вожделенный браслет-змейку, отправилась в свою комнату, чтобы наутро изобразить святое неведение.
Альмейда же двинулась по подземному ходу навстречу своей судьбе. Чем дальше она удалялась от замка, тем тревожней становилось у нее на душе. Один раз она даже остановилась в нерешительности, размышляя: а не повернуть ли обратно? Но вспомнив лицо Манфреда, когда он обхватил ее своими лапищами, Альмеда отбросила всякие сомнения и снова устремилась вперед. Было темно, хоть глаз выколи. Блудная дочь Дитмара шла на ощупь, держась за стену. Ее пугали шорохи и крысиный писк. Вскоре ход постепенно стал подниматься кверху, и она с облегчением вздохнула, когда ее рука раздвинула траву, а кожа почувствовала ночную прохладу.
