Все ждали, слова императора. И в этот момент двери в собор с треском распахнулись. Головы поворотились от алтаря к выходу.
В собор широким шагом вошел Манфред. Его взгляд был полон решимости. Манфред был облачен в доспехи. На боку висел меч. Это было странным. Войти с оружием в церковь? Люди застыли в ожидании. Не обращая внимания на поспешно расступающихся перед ним людей, Манфред направился прямиком к епископу.
Епископ не мог скрыть изумления. Он не знал, что сказать: обрушиться на невежу с обвинениями в святотатстве или подождать? Альберт посмотрел на императора, ожидая подсказки, но лицо Конрада оставалось непроницаемым.
– Святой отец, – обратился рыцарь к епископу, – я хотел бы дать священный обет, – на мгновение он обернулся к остальным, – в присутствии этих благородных мужей.
На этот раз император Конрад едва заметно кивнул епископу.
– Ты можешь сделать это. Но хорошо ли ты обдумал последствия?
– Последствия меня не страшат.
Епископ важно кивнул:
– Тогда приступай.
Манфред со звоном обнажил меч. Толпа ахнула. Голос Манфреда отразился от стен и сводов в наступившей тишине.
– Перед лицом Господа нашего Иисуса Христа, в присутствии императора Священной Римской империи Конрада Великого и герцогов Адальберта, Альбрехта и Оттона на этом мече и своей кровью…
Манфред тряхнул левой рукой, сбросил перчатку и закатал рукав камзола, а затем провел лезвием по предплечью, из пореза брызнула кровь, но Манфред даже не поморщился, явно не чувствуя боли. Кровь закапала на пол, и толпа снова ахнула.
А Манфред продолжил:
– … клянусь, что не будет мне покоя, пока я не отправлю в ад черную душу разбойника Роарга и всех, кого найду на острове Руя. Пока не изрублю их тела на куски и не скормлю собакам.
Манфред опустился перед Епископом на колени, опираясь на меч, который держал перед собой острием вниз. По мечу все еще текла струйка крови.
– Принимаешь ли ты мой обет, святой отец?
Епископ осенил Манфреда крестом, а затем обратился ко всем собравшимся:
– И сказал Иисус: «Не думайте, что я пришел принести мир на землю, не мир пришел я принести, но меч!» Благословляю тебя, сын мой. Ступай и порази язычников!
Толпа разразилась приветственными криками. Но Манфред, казалась, ничего не слышал и никого не видел, погруженный в свои черные мысли. Он заставил себя прийти сюда и дать обет на глазах у всех тех, он был уверен в этом, кто смеется над ним за его спиной, рассказывая, как Роарг увел у него из-под носа свадебный выкуп. Этим он взращивал в себе ярость, пестовал ее, раздувал пламя гнева, давал ему сожрать себя изнутри, чтобы превратиться в огромный пылающий костер.
Манфред поднялся с колен и вложил меч в ножны. К нему подошел император. Он обнял его за плечи:
– Я помогу тебе, дуг мой. Возьмешь людей, сколько посчитаешь нужным.
Манфред посмотрел на императора, как будто увидел его только что. Он часто заморгал, стараясь понять, где он находится и с кем говорит. Такое бывало с Манфредом, когда он терял власть над собой.
– Нет! – твердо ответил он.
Император вскинул брови:
– Ты отказываешь от моей помощи?!
По толпе прошел осуждающий ропот.
– Для меня большая честь уже одно то, что помощь предложена. Это утроит мои силы. Но помощь мне не нужна. Я должен лично расправиться с разбойником.
Императору эти слова не понравились. Честно говоря, помощь он предполагал предоставить символическую, но дело тут было не только в отказе.
