- Не хочу никого грузить своими проблемами, и тебя в том числе. Но раз ты почувствовала что-то, мне проще сказать, чем молчать и позволять тебе выдумывать дальше. Прости, если я веду себя странно.
- Странно – это ты точно сказал.
Делаю к нему шаг и обнимаю его. Мхитарян – парень абсолютно не тактильный, и вот такое для него вообще не в порядке вещей. А я тактильность люблю, и мне легче обнять человека, чем высказать поддержку словами.
- Рыж, ты там это… – он сразу теряется.
- Постараюсь больше ни в чем тебя не подозревать, правда. Ты всегда можешь со мной всем поделиться, ладно?
- Ладно, Левина. На то мы и друзья, – согласно кивает, обнимая меня в ответ.
Про Рину спрашивать не решаюсь, и без того у него проблем много. Да и возможно, что он прав – навалилось все, вот и запутался. А может, все-таки не до конца мне рассказал. Теперь только время покажет.
14. Глава 14. Шумский
На следующий день, я уверен, Мила наверняка ждет моего появления возле ее школы. Она же специально на это нарывается своими высказываниями, а то я не понимаю. Но я принципиально не хочу больше показушное шоу устраивать. Думает, она самая упертая? К сожалению, у меня для нее плохие новости – я не менее упертый, а может, даже и более.
Поэтому по знакомому адресу я сегодня не еду, а чуть позже это становится в любом случае невозможным. Староста пишет и сообщает, что одна дама из преподавательского состава не считает мой индивидуальный план обучения достаточным основанием, чтобы я не ходил к ней на лекции. Якобы футбол футболом, а философию изучить я должен все равно. И вот что делать? Приходится собираться в универ.
Мой идеальный друг тут как тут. Он хоть одну утреннюю пару пропустил вообще? Понятия не имею, я же на них не хожу. А вот Андрюша ходит. Послал же Бог друга такого, на фоне которого я вечно выгляжу безответственным и наглым студентом! Я, в принципе, таким и являюсь, но на фоне Ковалевского смотрюсь слишком плохо!
- Ух ты, кого я вижу, – мистер блондинистая кудря округляет глаза. Интересно, кстати, что у его мамы волосы рыжие, как у Милы, но Коваль – русый, весь в отца в этом плане, как и я.
- Тебе не привиделось, можешь успокоиться и задротить дальше, – падаю на скамейку рядом с ним, бросаю рюкзак на пол. Складываю руки на парте и опускаю на них лицо. Мне кажется, засну через минуту.
- Не выспался? Всю ночь о тренерской дочке думал?
- Да ты задрал, честное слово, – ворчу на него, даже не отрывая лица от парты. – Обязательно каждый раз напоминать?
- Упоминание возлюбленной должно отзываться радостью в твоем сердце, а ты вечно злишься.
- Я хочу думать о том, что она мне нравится, что с ней приятно быть рядом, кататься на байке, целоваться и шутить о чем-то, а не о том, что она – дочь тренера.
Ковалевский, повторяя за мной, укладывается рядом, и мне приходится чуть приподняться и развернуться к нему.
- О, и каково целовать тренерскую дочь?
Мне хочется ему вмазать. Я реально не понимаю, что случилось? Он никогда таким язвительным козлом не был.
- Прекрасно. Коваль, у тебя проблемы какие-то? Займись личной жизнью. Хочешь, спрошу у Милы, нет ли у нее для тебя свободной подружки? Желательно на голову отбитой, чтобы тебе было веселее.
- Ты серьезно сейчас?
- Вполне. Тебе надо отвлечься чутка от футбола и учебы, а то совсем кошмарным скоро станешь. Серьезно говорю.
- Товарищи спортсмены! Я рада, что вы почтили занятия по моей дисциплине своим присутствием. Не стоит портить впечатление о себе таким откровенным пренебрежением к преподавателю! – мы как-то и не заметили, как эта дама появилась в аудитории и пару начала вести.
