Сав слушал и удивлялся – и где Гош так трепаться научился? Ивана Петровича приплел, дубинку какую-то… Но все к месту. Воры сначала хотели сбежать, но послушали Гоша и покорно взметнули руки вверх.
– Сдаемся! – сказал мужчина.
– Не надо целовать нас с дубинкой! – взмолилась женщина.
Они стояли и вертели головами, искали – кому же можно добровольно сдаться. Что такое? Голоса слышали рядом, а никого нет! Постояли, осмелели и кинулись осматривать квартиру. Даже за диван заглядывали – никого нет.
Немного успокоились, но настроение воровать пропало. Подхватили сумки и к двери. И тут опять голоса.
– Смотри, Гош, перепугались. Значит, боятся. Страшно, небось, по чужим квартирам лазить?
– Страшно, – созналась женщина.
– Попробуй, узнаешь, – буркнул мужчина, опасливо озираясь.
– Все верно. На воре и шапка горит. Не зря так говорится. Сав, по-моему этот, в полосатом пиджаке который, главарь шайки. Его давно разыскивают.
– Надо зафотографировать и милиции подарить. Они по фотороботу ищут, а фоторобот это не фотография, по нему и не узнаешь такого.
– Нет, я милиции отдавать не буду. Я его на столбе повешу.
– Кого повесишь? Главаря шайки? – переспросил Сав.
Мужчина, услышав эти слова, задрожал.
– Нет, что ты, Сав, я же не палач! Его фотографию повешу. На каждом столбе. Пусть всякий видит и пальцем показывает. «Вор! Вор! Держи его!» – Гош разошелся и его невозможно было остановить. – Эй ты! Повернись-ка лицом. И очки сними. Да не прячься! Я тебя все равно вижу! И тетку свою рядом поставь. Ну не стесняйся, обними ее за плечи. Вы вдвоем оч-чень хорошо смотритесь. Два сапога – пара!
Воры больше не могли терпеть подобного издевательства. Уж лучше дубинкой по лбу и все ясно, чем погибать в неизвестности. Они подхватили сумки и, прижимаясь к стенке, двинулись на выход.
– Эй! Куда же вы! Я всего один раз сфотографировал! И милиция еще не подъехала, такси к подъезду не подала! Ах, не хотите ждать? Торопитесь на деловое свидание? Ну ладно, идите. Мы их к вам на дом подошлем. Адрес у нас есть. А вещички вы оставьте! Они не ваши!
Воры сумки не бросили. За дверью их никто не встретил с дубинкой и они, вздохнув облегченно, медленно пошли вниз.
– Вот неудача, – расстроился Гош. – Где-то не доиграл. Так старался и все зазря. Придется за ними бежать.
– Не догонишь, – остановил друга Сав.– Они сейчас как рванут, только пятки засверкают.
– Нет, Сав, ничего ты в психологии преступника не понимаешь, – со знанием дела объяснял Гош. – Они по улице тихим шагом пойдут. Им бежать никак нельзя. Бежать для вора последнее дело, бегущий человек сразу подозрение вызовет. Ты, Сав, – Гош остановился, сказал дрогнувшим голосом, – писателю скажи – я ушел жуликов ловить. Сыщиком буду. Пусть не расстраивается, я детективы читал, знаю, как сыщиком работать.
– А я как же? Меня не возьмешь с собой?
– Нет, Сав. В этом доме еще не вся работа сделана. Ты теперь и один с ней справишься. А я… я, может, этого дня всю жизнь ждал. Вот и дождался… Если что…
– Но-но! И думать об этом не смей!
– Читайте обо мне в газетах, – сказал Гош и обнял Сава. – Прощай, друг.
– Прощай, Гош!
И Сав остался на весь дом один.
