Виктор кивнул и пересказал ему случившееся.
– Значит, дело закрыто, мы можем уходить? – поинтересовался кузен после рассказа.
– Машина придет за нами минут через двадцать, не раньше. В этой я послал Брэмли и нашего злодея, – Виктор сунул руку в карман. Опять сигареты кончились, надо было у Эвелин попросить. – К тому же мы сделали только полдела.
Женщина тихо застонала.
– Вы уже приходите в себя, какая радость, – Эйзенхарт отнял у кузена стакан с водой и поднес ей.
– Вы его взяли? – слабым голосом спросила хозяйка.
– Да, мэм, и даже живьем. Вам не стоило так пугаться выстрела, – поспешил он ее успокоить. На лице женщины отразилось облегчение. – Насколько я помню, нас прервали, когда я собирался представить вас доктору, и теперь он изнемогает от любопытства. Доктор Альтманн, позвольте представить вам вдовствующую баронессу Мариетту Фрейбург, в девичестве Дэвидсен.
Женщина на кушетке подобралась.
– Судя по чемоданам, вы куда-то собирались? – спросил у нее Виктор.
Таинственная Мари, на чьи поиски он потратил столько времени, сглотнула и затравленно посмотрела на него.
– Газеты написали об убийстве мужа, и я решила уехать. Я испугалась: вдруг люди, убившие Ульриха, решат навредить и нам, – она дотронулась до своего живота.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – сообщил ей Эйзенхарт. – Ведь мы схватили убийцу. По крайней мере, одного из них.
Ее ресницы испуганно затрепетали.
– Думаете, у него был сообщник?
– Я уверен в этом, – заверил ее Виктор.
– Но это невозможно! – встрял в их разговор Роберт, молчавший с тех пор, как Виктор назвал имя женщины.
– Что именно? – уточнил Эйзенхарт.
– Вместе с телом вы прислали мне медицинскую карту барона. Незадолго до совершеннолетия барон переболел паротитом. Болезнь протекала тяжело, лихорадка длилась больше недели и была осложнена орхитом. После выздоровления домашний врач барона поставил диагноз, который не раз подтверждался другими специалистами. Барон не мог иметь детей.
Глаза Эйзенхарта весело блеснули:
– Разумеется. А иначе зачем, вы думаете, нужно было заставить барона жениться на мисс Дэвидсен сейчас, вместо того чтобы подождать окончания его договора с леди Гринберг? Зачем надо было его убивать? Сядьте! – бросил он леди Фрейбург, порывавшейся что-то сказать. – Так что вы думаете, доктор?
Ответ был очевиден. Даже если ребенок был не от барона, у Мариетты всегда оставался шанс его обмануть. Во множестве пар мужья воспитывают не своих детей и искренне верят, что цвет волос или глаз достался тем от бабушек и дедушек жены. Раз барон так желал ребенка, что поверил, будто случилось чудо и его любовница забеременела от него, он бы с легкостью повелся на эту уловку. Если только внешние отличия можно было объяснить таким образом…
– Кого вы арестовали? – задал Роберт правильный вопрос.
– Того, на кого вы подумали, – Эйзенхарт перевел взгляд на леди Фрейбург.
Смуглую кожу и темные глаза не объяснишь ни дедушками, ни даже вмешательством духов. Должно быть, они познакомились, когда Сэмюель развозил заказы. Может, встретились на кухне, где кухарка посадила привезшего мясо синду выпить чаю. Все складывалось. Синду водил автомобиль, в котором можно незаметно перевезти тело. Не чурался мясницкой пилы. У него был доступ к кабинету управляющего и пишущей машинке, на которой отпечатали фальшивое признание Эвелин.
– Я не знаю, о ком вы говорите, – возразила Мариетта под его взглядом.
