– Это что за музыкальный инструмент? – указала на странный предмет Ника.
– Да что ты, это же радиола! – рассмеялся папа. – Радио плюс проигрыватель. У моих дедушки с бабушкой такая была. Клавиши – волны переключать, ручки для настройки. Сверху, под крышкой, пластинки проигрывали. Виниловые – такие круглые, черные, посередине дырочка. Раньше так музыку слушали. Сейчас что хочешь можно в Интернете найти и слушать. А раньше пластинки покупали. Потом изобрели магнитофоны, вначале с бобинами, а позже – кассетные, там пленка тоненькая…
– Хватит лекцию по радиотехнике читать, – прервала его мама. – Давайте зайдем, любопытно, что там внутри.
В небольшом магазинчике оказалось полно самых разнообразных вещей. В одном допотопном полированном серванте посуда: стопки тарелок, кокетливая супница, несколько чайных сервизов; другой тесно заставлен фарфоровыми и металлическими фигурками. На стеллажах фонари, керосиновые лампы, будильники и массивные часы. Стены сплошь завешаны картинами, репродукциями, чеканкой, и между ними – большие бухгалтерские счеты. В одном углу торшер на медной ножке возле старинного кресла, в другом – пианино красного дерева с подсвечниками. Четыре венских стула выстроились в ряд, и на каждом тоже вещи: радиоприемники, сумочки, цветастые платки…
Смекалкины так увлеклись, рассматривая старые вещи, что не заметили, как из-за шторы, скрывающей дверь, появился продавец: невысокий старик с седыми волнистыми волосами, в свободных светлых полотняных брюках и черной футболке, поверх которой была надета жилетка со множеством карманов и карманчиков.
– Добро пожаловать, – приветствовал он покупателей на удивление густым и звучным, совсем не подходящим к его щуплой фигуре голосом.
Услышав его, папа обернулся, и воскликнул:
– Дядя Лёня! Леонид Михалыч! – он кинулся к старику. – Не узнаете? Павел Смекалкин, мой дедушка через три дома от вас жил…
Старик прищурился, вгляделся.
– Павлик? Внук Коли? Ни за что бы не узнал. В последний раз я видел тебя, дай бог памяти…
– Лет двадцать назад, – подсказал папа.
– Вырос, – смотрел на него снизу вверх старик, – возмужал. Это твои девочки?
– Да, Лиза – жена, Ника и Рита – дочки.
– Приятно познакомиться, – старик приветливо покивал.
– А я и не знал, что вы антиквариатом торгуете.
– Какой антиквариат! – рассмеялся дядя Лёня. – Так, прошлый век, но он уже стал историей. Ты ведь знаешь, я всегда любил старые вещи, и в один прекрасный момент стало возможно сделать это профессией. В нашем городе торговля шла вяло, решил перебраться сюда, поближе к морю, куда люди на лето слетаются. Я здесь с весны.
– И как идут дела?
– Неплохо, неплохо…
Пока мужчины разговаривали, вспоминали общих знакомых, мама с девочками продолжали рассматривать вещи, выставленные на продажу. Ника, задрав голову, считала люстры на потолке, когда Рита дернула ее за рукав.
– Там книги, – указала она на полку за креслом. – Старые.
В углу за креслом было темновато, буквы на корешках книг читались с трудом. Некоторые тома выглядели здорово потрепанными.
– Молодец, – похвалила сестру Ника, не заметившая эту полку. – Проверяем: ты с того конца, я с этого. Бери только самые старые книги. Помнишь, что мы ищем? «Обряды, гадания», автор Воротников.
Девочки не успели проверить еще и четверть книг, когда подошла мама.
– Что вы тут рассматриваете?
Ника быстро сунула книгу на полку, Рита последовала ее примеру. Мама вынула из шеренги толстый том, прочитала заголовок: «Красное и черное». Затем раскрыла, полистала, принюхалась.
