Мир покачивается под ногами – иду к распахнутому окну, ветер зябко ежится, кутается в занавески.
Это что… померещилось…
Нет… не похоже… Вижу, черт возьми, вижу, звезды на небе сбиваются в кучу, складываются в буквы, слова…
П Р О С Т И М Е Н Я
Прыгает сердце… это обычно на заборах пишут, в подъездах, на тротуаре под окнами… Но чтобы так…
Только бы он убрал эту надпись… до утра… Астрономы с ума сойдут…
Ты подожди, любимая…
Ты прости меня…
Прости… все будет хорошо, вот увидишь… все будет просто замечательно…
Ты не поймешь… да как я тебе объясню, не поймешь, дело-то такое… в космос просто так не попасть, без глотка живой воды, а живая вода не то, что прежде, где попало не течет, стоит недешево…
Они же знают… Знают, что без живой воды в космос не поднимемся… сволочи, торгаши проклятые…
Бегу… прыгаю – с песчинки на песчинку через вселенную. Бегут за мной – злые, как черти, еще бы, увел у них очередной артефакт, очередное сокровище, – маленький шаг к большой победе…
Ты подожди, любимая, все наладится, заберу тебя отсюда – с собой, в звезды, ты не думай, я не какой-нибудь странник, там, по ту сторону пространства и времени ко мне обращаются не иначе как ваше величество… Отвезу тебя на планету, всегда повернутую к звезде одним боком, там никогда не заходит солнце, там мой дом – в зоне вечного рассвета, там…
Прыгаю…
Ловлю опору…
Не нахожу…
Падаю в бездны космоса…
Это что…
Вот черт, ни раньше, ни позже…
Хочу обойти стороной, понимаю, что обходить некуда, хочешь, не хочешь, иди напрямую… а там уже оцеплено все, полиция, журналюги, люди столпились, им-то какое дело…
Кто это так… взорвал себя, что ли, на глазах у всех… или с крыши упал… ну да, скорее с крыши… здорово его раскурочило… Опять какой-нибудь из этих, у которых жизнь не удалась… А у кого она вообще удалась, вы мне скажите. И ничего, живем…
Прохожу мимо.
Не удерживаюсь, смотрю в бескровное лицо.
Мир валится на меня всей своей массой.
– Вы знали этого человека?
– Знала.
Так-так, а говорили, что не знаете… за дачу ложных показаний знаете, что бывает?
– Догадываюсь.
– Так когда вы врали, тогда или сейчас?
– Тогда.
– Точно?
– Точно… это… Эрик.
– Э-эрик… он такой же Эрик, как я Наполеон Бонапарт.
– А настоящее имя у него какое?
– У него этих имен… – следователь отмахнулся, – что на нем десять ограблений, знали?
– Нет.
– Что двоих охранников убил, видно, тоже вам не сказал…
– Нет.
– Что наркотики употреблял, знали?
– Да… не думала.
– Сами не пробовали?
– Нет.
– А это что?
Смотрю на чашку – не понимаю, ах да, вечером оставила, не вымыла, это Эрик не допил, я потом прихлебнула кофе, еще вкус такой мерзкий…
– Это он пил?
Сама пугаюсь своего голоса:
– Он.
– Ловкий был парень…
– Да уж… как он по крышам туда-сюда, прямо жуть брала… Куда только не проникал…
– Допрыгался…
Выходят. Как-то быстро они провернули свой обыск, аккуратненько так, сразу видно, дело свое знают. Остаюсь – наедине с собой, и даже как-то странно, что не забрали, не увели, не…
Распахиваю окно.
…такой же Эрик, как я Наполеон Бонапарт…
Озябший ветер кутается в занавески.
…что на нем десять ограблений, знали?
Щелкаю чайником.
…что двоих…
Смотрю в звезды, жду, во что он их сложит сегодня.
…что наркотики употреблял, знали?
Ночь заглядывает в окна.
…Да не с Марса я… по картам вашим не объяснишь…
Жду.
