Однажды после того как мы как обычно в одиночестве позанимались на тренажёрах во внутреннем дворике больницы, окружённом высоким бетонным забором, Тренер достал откуда-то футбольный мяч и покатил в мою сторону.
– Давай, пасуй мне! – предложил он.
Я пытался возмутиться, что он – профессиональный спортсмен – пусть даже бывший, а я никогда в футбол не играл. Наверное, не играл.
– Да пинай мяч, пинай! – кричал он.
Если на первом занятии мы общались на «Вы», то затем перешли на «ты», но по-прежнему не называли друг друга по именам. Он своё так и не назвал, а я о себе по-прежнему ничего не помнил.
– Вот мяч, пасуй! Или ты как Сантьяго Коразон? Предпочтёшь обыграть всех сам, но мяч никому не отдашь?
Я задумался. Сантьяго Коразон? Тренер словно прочитал мою мысль и подсказал – это футболист сборной Умбрии.
– Эй! – тренер подошёл ближе и откатил мяч в сторону, – ты в порядке?
В порядке ли я? На моём лице по-прежнему бинты, и когда меня водят по коридорам в мою палату на одного человека, то другие пациенты пугаются моего внешнего вида. Ни Тренер, ни доктор Роблес, ни медсёстры не говорят мне кто я, а сам о себе вспомнить ничего не могу. И он ещё спрашивает в порядке ли я.
– Слушай, – Тренер огляделся по сторонам, – а кроме Коразона кого-то из игроков нашей сборной можешь вспомнить?
Я закрыл глаза. Я всегда так делал, словно это помогло бы мне нащупать в моей повреждённой памяти какие-то ниточки и, наконец, вспомнить хоть что-то о себе.
– Итак, Коразон в полузащите? – Тренер приобнял меня за плечо.
Я снова прикрыл глаза, но буквально на пару секунд. «Коразон где? В полузащите?» И тут словно щелчок. Ну, да – есть другие фамилии.
– Маурисио Нотаре, Леон Аристабаль, Чак Хоакин, малыш Бенито, Габриэль Суарес и Луис Суарес.
Я удивился – эти фамилии я помнил. Как будто кто-то их перечислял. Может быть, я помню матч по телевизору, когда называли составы?
– Луис Суарес? Ты сказал «Луис Суарес»? – уточнил тренер.
– Ну, да. А что с ним не так?
Тренер покачал головой и объяснил:
– Но Луис Суарес – это не игрок сборной Умбрии, это знаменитый уругваец.
– Уругваец? – спросил я.
– Ну, да! – пожал плечами Тренер.
И тут я схватил его за руку. Видимо, достаточно крепко. Он даже дёрнулся и слегка оттолкнул меня.
– Послушай! – я попытался вновь схватить его, но Тренер не позволил, – послушай! Матч Умбрия – Уругвай! Матч Умбрия – Уругвай! Что с этим матчем?
Я не мог объяснить что это за игра и почему моё искажённое сознание вспомнило о ней. Тренер же отказался объяснять что-либо.
– Понимаешь, – он огляделся, – я не должен с тобой разговаривать ни о чём, кроме упражнений, которые тебе нужно делать для восстановления мышц.
– Так что с этой игрой?
Тренер снова осмотрелся по сторонам и, загадочно подмигнув, пообещал, что я обо всём узнаю, но когда придёт время. Что он имел виду? Этого он так и не объяснил.
