В двух последующих редакциях не обошлось без казусов. В первой выпускающий редактор дискету взял, но без гарантии поставить материал по первому требованию. Мои восклицания: «Старик, это ж сенсация!» на него действовали мало. Похмыкав и высморкавшись в платок, он сунул мне руку на прощание. Не очень хороший человек.
В издании, специализирующемся на скандалах и разоблачениях в меня, напротив, вцепились мертвой хваткой. Статью хотели зарядить чуть ли не немедленно. Сломить мое упорство в течении получаса пытались от одного до пяти славных работников печати. Когда же к ним присоединился шестой, я взял слово и торжественно объявил, что либо они принимают мои условия, либо дискету я уношу с собой. Меньшинством голосов условия были-таки приняты. Уф.
Редактора новостей одной из радиостанций я не застал. Как это часто бывает, никто не мог сказать, где он и что с ним. Но в одном заверили точно – жив. Это уже кое-что, и я решил ему позвонить позже.
За сегодняшний день в общей сложности удалось посетить семь профильных организаций, после чего дискеты кончились, язык не ворочался, а ноги отказывались выполнять возложенные на них обязанности. Домой.
Ольга еще не приезжала, и я решил залезть под горячий душ. Под конец водной процедуры, очень громко напевая марш тореадора, постоял под душем холодным. Контраст своё дело сделал, и я практически ожил.
Вспомнил, что за целый день не удосужился съесть даже бутерброд. Обыкновенно в таких случаях выручали пельмени или сосиски – быстро и сытно. Первое в холодильнике нашлось, второе было представлено в количестве всего двух штук. Значит, пельмени. Под это блюдо коньяк пить грешно, посему ужином обошелся сухим.
Едва успел домыть тарелку, позвонили в дверь. Обычно я, игнорируя все предупреждения, открываю сразу, но сейчас не до подобного разгильдяйства. Заглянул в глазок – она, звезда пленительного счастья.
Вошла, молча разделась. По выражению лица не поймешь – то ли мчаться за шампанским, то ли бронировать место на кладбище. Подождем, пока разговорится.
– Ты против пельменей ничего не имеешь? – поинтересовался я на правах доброго хозяина. – А то бульон еще не остыл.
– Отвари, если не трудно, штук десять. – бесцветно отозвалась она, проходя в ванную. – Я быстро.
Когда прекратила литься вода, пельмени были готовы. Я захватил из морозилки вчерашнюю водку и со всем этим проследовал в комнату. Ольга в прихожей расчесывала короткие мокрые волосы. Моя рубашка ей идет.
– Ну, как прошел день? – бодро поинтересовался я, когда она закончила ужин. – А то я уже отчаялся ждать, пока ты сама решишься рассказать.
– Сейчас, – произнесла Ольга, откинувшись на диване и прикрывая глаза. – Пять минут – и я приду в себя.
Пять минут шли долго, как никогда.
– Отец вчера уехал с работы в десять вечера, – внезапно начала она, не открывая глаз. – В половине одиннадцатого у него была назначена встреча в ресторане «Рафаэль», что на Бауманской. Охрану он отпустил, сказав, что домой доберётся сам. С кем встречался и по какому вопросу – этого никто не знает, равно как и того, во сколько точно он был дома. Но это удалось установить – квартира снята с сигнализации в пять минут первого. Я приехала где-то минут через сорок пять. Что произошло за это время и был ли отец дома один – неизвестно. Время позднее и любопытные соседки уже спали. Это пока всё, что удалось добыть.
