Сюзана Фэр - страница 7

Репетиция закончилась полвосьмого вечера, с небольшой задержкой.

– Мистер Оскар, премьера состоится в пять часов вечера. Почему мы не можем прийти к полудню и отрепетировать? – волнующим голосом спросил Кевин Лоун.

– Кевин, ты переживаешь?

– Немного… вдруг, я начну волноваться на сцене…

– Кевин, ты прекрасно воплотил себя в принца, ты играешь убедительно. Да, на лице у тебя бывает тревога, но только у тебя, а не у твоего персонажа.

Мистер Оскар присел на стул, положив ногу на ногу.

– Ты хорошо справляешься со своей ролью, вдобавок, у тебя прекрасная партнерша, которая всегда тебя поддержит.

– Мистер Оскар, на сцене все совсем по-другому…

– Кевин, я тебя понимаю. Знаешь, мне нравится в тебе именно то, что ты видишь четкую грань, которая важна для актера: сцена и закулисье. Так что тебе не стоит придавать этому большое значение. За эти два месяца, ты всегда меня радовал своей игрой. А легкое волнение перед выступлением, это вполне нормально и случается у каждого актера.

– Спасибо мистер Оскар, за все, в том числе за поддержку! Вы многому меня научили. В будущем я бы хотел, чтобы вы вновь меня обучали актерскому мастерству.

– Кевин… я буду только рад воспитать из тебя достойного актера, но тебе сейчас всего четырнадцать, в будущем, ты можешь и передумать.

– Нет, я уже решил, что точно буду актером, как вы когда-то, вы мой кумир!

Мистер Оскар удивленно и задумчиво взглянул на Кевина, ему вспомнилось, что когда-то и он был юным актером и так же разговаривал со своим режиссером-постановщиком о том, что однажды воплотит свою мечту в жизнь и станет достойным актером. Но в итоге вышло так, что Генри Оскар к тридцати годам исчерпал себя, как актер, и потерял вдохновение. После окончание брака, который длился год, он вовсе разочаровался в киноиндустрии, ведь его мнимая любовь изменила ему с таким же актером, как и он. Выходом стало – самому стать режиссером, не прибегая к страстным пастельным сценам или ярким боевикам, а найти ту непорочность и чистую любовь, про которую все забыли. В одно мгновение из-за его талантов он, почти сразу, стал одним из главных режиссеров театра. Но именно, работая с детьми, он вновь почувствовал любовь, как к киноиндустрии, так и к театральной сцене. Эти дети вдохнули в него жажду творить и желание вновь любить.

– Ребята, жду вас всех завтра в три часа, не опаздывайте, у вас будет время на грим и небольшой прогон сценария.

– Хорошо, мистер Оскар. До свидания!

Дети, вновь, всей толпой, восторженно обсуждая завтрашний спектакль, пошли домой, за исключением Сюзаны Фэр.

– Мистер Оскар, я могу вас подождать? – сдержанно спросила мисс Фэр, медленно и легко подходя к Генри.

– Сюзана… я думал, ты тоже пошла с ребятами, – растеряно ответил он.

– Нет, мне с ними не очень интересно.

Сюзана подошла к зрительным местам, где обычно сидел мистер Оскар, наблюдая, за каждой репетицией, и так же легко и медленно присела около его сумки, куда он складывал сценарий и бутылку с оставшейся водой.

– Не интересно… – ухмыльнулся Генри, – смотря на тебя, мне кажется, будто ты их наставник. Так что, думаю, твои слова логичны. Ты же старше их.

– Именно. С вами я чувствую себя более уютно.

Сюзана положила ногу на ногу и изящно убрала локон недлинных белых волос за ухо. Это невольное, манящее движение затронуло Генри, он опустил глаза и закрыл сумку.

– Что же, можем ехать.

– Я рада.