Я резко повернулся и посмотрел на постер. Чёрно-белый Париж, железная махина Эйфелевой башни, обычная парижская улочка… Вгляделся в закуток, где должна была прятаться девочка. Конечно, никого там нет. Тень, как тень. Все девчонки либо по домам, либо обнимаются с мальчишками на газоне перед чёртовой трехсотметровой железякой. А я просто завис и придумал всю эту ерунду. Мне же её в жизни, блин, не хватает.
Я зашёл в лифт, и его двери отделили меня от девятого этажа. Всё нормально, всё хорошо… Я поднёс руки к глазам и посмотрел на слегка трясущиеся пальцы.
Н-да… Надо бы поумерить полёт фантазии. Если меня на каждой картинке так колбасить будет, то я сильно раньше запланированного срока потеряю жалкие остатки здравого ума и трезвой памяти. Которые, я надеюсь, у меня всё ещё есть.
Досчитав до пяти и сделав несколько глубоких вдохов, я отправился на первый этаж.
Выйдя на улицу, я немного задержался на крыльце, осматривая окрестности. Вроде бы с утра ничего не изменилось. Я окинул глазами стоянку и уже заметно сократившиеся ряды машин. Потом ещё раз. И ещё. Не смог найти свой белый «Аутлендер».
Сердце замерло.
Угнали?
С охраняемой офисной стоянки из-под камер? Бывают такие идиоты-угонщики?
Я уже хотел было зайти обратно в здание и начать высказывать претензии охранникам, но в последний момент, больше по наитию и немного опираясь на опыт трёх прошедших дней, но при этом ни на что особо не рассчитывая, достал из кармана брелок и нажал два раза на кнопку запирания дверей. Чёрный «Аутлендер», на который я даже внимания до этого не обратил, низко прогудел и два раза мигнул габаритами.
Он стоит на том самом месте, где я оставил свою машину восемь часов назад.
Я спустился с крыльца и подошёл поближе. Номера мои. Габариты, как и положено, ещё раз мигнули, когда я разблокировал двери. Я открыл водительскую и заглянул в салон. Регистратор на месте, «вонючка» в виде флакончика чёрного матового стекла с пробковой крышкой закреплена на дефлекторе. Усевшись в кресло, я открыл бардачок и достал документы: страховка, медсправка, бумаги с последнего ТО – всё, как и раньше. Достал из портмоне свидетельство о регистрации и, перегнувшись через пассажирское сиденье, сравнил VIN-номер – всё совпало. А цвет указан чёрный. То есть, запись на кусочке пластика совпадает с реальным цветом кузова. И есть только одна проблема: и то, и другое не совпадает с тем, какой машина была сегодня утром.
Откинувшись на спинку сиденья, я прикрыл глаза. Покопавшись в памяти, мне удалось отыскать день покупки и даже вспомнить консультанта, молодого парнишку в синем костюме и белой рубашке, жонглировавшего красивыми названиями уже установленных и доступных к заказу опций, включая названия цветов – «Labrador Black Pearl» и «Diamond White Pearl», именно в английской транскрипции, так старательно он тянул английские гласные и выговаривал «r». В наличии были машины обоих цветов, так что окончательный выбор я делал на стоянке салона, в живую. И выбрал белую.
Я открыл глаза, положил руки на руль и, глядя на чёрный глянец капота, завёл двигатель.
Чёрный, так чёрный. В конце концов, это не более странно, чем вовсе потерявшие цвет нарды или фото переставшей улыбаться сестрёнки.
У каждого автомобиля есть свой запах, своё уникальное сочетание потрескивания где-то в глубине приборной панели и поскрипывания в районе левой задней двери, своя манера поведения, свои привычки. Вот и моего «аута» такие особые приметы есть. И нажимая на педали тормоза и газа, поворачивая руль, прислушиваясь к работе подвески и звукам салона при переезде «лежачих полицейских» и трамвайных путей, отыскивая мелкие царапинки и потёртости, на которые я раньше не обращал внимания, но знал, что они есть, я пытался понять, насколько моя новая машина отличается от старой. И пришёл к выводу, что иное в ней – только цвет кузова.
