– Вижу цель. Выстрел. Есть поражение. Цель, выстрел, поражение. Пенс?
– Уходят, кидаю еще две метки.
Мимо них с ревом пронесся джип на зубастых колесах, за ним следом шепелявила гусеницами машина огневой поддержки. Вскоре с тыловой стороны склада, что стоял на возвышенности, послышались выстрелы и крики.
– Нехилый, однако, арсенальчик, откуда эти юнармейцы его и взяли? – Есаул закончил осматривать вываленные на гравийную дорожку "умные" гранатометы, противопехотные кибермины и образцы разнообразного автоматического оружия. – Очередная база фольскштурма?
– Типа того, – оружейник команды, степенный мужик лет пятидесяти с недовольным лицом, вытирал ветошью руки. – Нам бы крепко досталось, если бы по трассе ломанулись.
– Да кабы и если бы! Мы же не идиоты полные, Палыч. Тут лучшее место для засады, и эти клоуны следы от машин оставили. Кто сейчас по дорогам на грузовиках ездит?
– Есаул попросту их машину засек. Они же отвыкли на дизелях ездить, вот и оставили мотор неостывший без маскировки. Он и фонил, как незнамо что.
– Идиоты малолетние!
На парковке застыли на коленях три трясущиеся от страха фигуры. Еще бы им не трястись – остальные шведские ополченцы были уже мертвее мертвых. Раскиданы по территории относительно целыми тушками или просто нажористыми ошметками. Против комплекса из 57- мм автоматической пушки, гранатомета и крупнокалиберного пулемета особо на расстоянии не попрешь. Одного гранатометчика и снайпера записали на счет Гоблина. Его «пушка» спокойно пробивала своими специальными патронами местные кирпичные стенки. Здесь и вовсе были сэндвич-панели. Натовский трофей заработал в обратную сторону. Бывшие владельцы этой тяжелой винтовки обычно любили баловаться из своей вундервафли стрельбой по мирняку, прятавшемуся по квартирам. Набивали, суки, «фраги». Ну и где они теперь? Потратили ли наши бойцы хоть минуту своего времени, чтобы закопать интервентов в землю? Гоблин очень сомневался!
Стоящие рядом с пленными военные обменивались впечатлениями.
– Хороша телка. Глянь какая! Трахнуть хочешь? – худощавый водитель джипа язвительно посмотрел на Гоблина.
Тот еще раз оглядел светловолосую молодую шведку в военной форме и зло сплюнул:
– Я тебе чё, насильник? Их бабы и так за ништяки тут же готовы отдаться. На спор сегодня вечером какую-нибудь на сиденье затащу. Потом тебе картинку скину, подрочишь на ночь.
– Дык один хер расстреляют. Ну все хоть какая-то польза.
– Вот это зря. Её бы к нам надо, на размножение. Гены больно хороши, от викингов. Молодежь вернется с войны, оприходует, не боись!
Водила после слов снайпера задумался, в таком ракурсе он этот вопрос еще не рассматривал. Да и кто в последние полгода думает о конце этого бесконечного ужаса? Шведка же, как будто чувствуя, что речь идет сейчас о ней, еще больше сжалась. Она и так была в шоке от неимоверно скорого и беспощадного разгрома их спаянной команды. Им же долго рассказывали, что русские воевать совсем не умеют. На рукаве её куртки засыхала бурым пятном чья-то кровь, на щеке остались разводы от грязи, под глазом наливался кровоподтек. Феминизм не задался…
– Есаул, мы получили адрес, где они готовились. Эти придурки оставили метки в своих планшетах. Сам охуел, ни во что нас ушлёпки не ставят!
– Тогда по коням!
Дальнейшая процедура была для «ушкуйной» команды Т 21 стандартной. Пленных привезли на главную площадь городка Kiruna. Почему-то в этой части в Швеции были только хутора и небольшие поселки с громким наименованием городка. Обычно несколько десятков строений различного толка и архитектуры, зачастую разбросанные по площади безо всякого плана. Здесь же из-за работающего рудника народ жил побогаче, дома побольше, виднелись и несколько многоэтажек и крупные супермаркеты. Здание различных муниципальных служб, полиции, церковь здесь также присутствовали. Что в данный момент и требовалось.
